– Почему же не имеет? – попытался возразить Бородинский. – У меня есть заключение профессора Чернышова. Имеется также экспертиза от профессора Мамалюкова.

Но трое академиков в ответ лишь с недоумением покачали головами.

– Кто это такие? Откуда эти люди?

– Профессор Чернышов преподает на кафедре исторического факультета.

– Постойте, уж не Петра ли Евгеньевича вы имеете в виду? Да ведь ему больше девяноста лет. И он слеп, словно крот! Не говоря уж о том, что состояние его рассудка еще десять лет назад внушало сожаление всему научному сообществу.

– Да, профессор Чернышов уже немолод, – осторожно согласился Бородинский, – но зато господин Мамалюков мой ровесник.

– Такую фамилию я вообще впервые слышу. Откуда он?

– Армейская академия наук.

– Что это? Какое-то очередное детище нашего министерства?

– Постойте… – произнес другой старичок. – Мамалюков… Мамалюков… Вспомнил! Мамалюков – это фамилия нашего завхоза. И сынок у него был. Учился в каком-то институте на периферии, причем учился достаточно скверно. Насколько мне известно, все экзамены юноше покупались его любящим отцом. И даже кандидатскую отец сумел ему оплатить. Старший Мамалюков даже пытался пристроить мне своего сынка в аспиранты, расхваливая на разные лады, но мне хватило одного разговора с парнем, чтобы понять правду, а потом сообщить отцу, что дураки и неучи мне со стороны не нужны. Своих хватает!

И академики уставились на Бородинского. В их мудрых глазах читался упрек. Мол, как же вы, батенька, осла-то и не заметили?

– Мнение этих двоих никак не может быть авторитетным. Мы и вам, и господину Фомину скажем то же самое. Необходима повторная и куда более детальная экспертиза вашего собрания.

Бородинский делал вид, что смущается, и твердил, что не заслуживает такого внимания.

Но академики взялись его подбодрить:

– Ну же, голубчик, ваша коллекция достойна этого!

– Ценю вашу деликатность, но господин Фомин дал нам понять, что за финансированием дело не станет.

– Ради престижа Отечества и его славы он готов и раскошелиться!

И все трое сдержанно заулыбались, словно радуясь, что в стране еще есть патриоты, которым дорого культурное наследие предков.

Со своей стороны Бородинский никакого воодушевления не испытывал. И вообще, весь этот разговор с академиками давался Бородинскому с огромным трудом.

Саша стояла близко и могла видеть, как по шее хозяина тонкими струйками стекает пот. Кажется, Бородинский здорово волновался и даже трусил.

Но что могло послужить причиной этому? Неужели Бородинского настолько напугали слова академиков о несерьезности проведенной им ранее экспертизы и необходимости новой?

Так или иначе, но в скором времени Бородинский сослался на дела и покинул своих академиков.

Стоило ему уйти, как Саша потеряла интерес к работе. Она поставила изрядно надоевший ей поднос и поспешила следом за Бородинским. С собой она прихватила пару бокалов и бутылку игристого вина.

Глава 10

Путь до кабинета Бородинского девушка помнила наизусть еще с прошлого посещения. Сейчас в тамбуре находились трое охранников, которые с интересом взглянули на девушку.

– Хозяин велел мне зайти к нему, – небрежно произнесла Саша, продолжая быстро двигаться к цели. – Хочет снять стресс!

И подмигнула охраннику. Тот вроде бы собирался подняться, чтобы преградить ей дорогу, но передумал и остался на месте.

– Заходи! – махнул он ей рукой.

И Саше отчего-то показалось, что такие визиты молодых служанок в кабинет хозяина для охраны отнюдь не редкость.