– Ладно, оставим твою маму в покое. В конце концов, я и так знала, что она меня ненавидит. Но вокруг меня есть и другие пострадавшие. Поговорим о них. Погибли трое…

– Двое из них – твои любовники!

– Тоже ваших с мамой рук дело?

Михаил молчал. Он ничего не отрицал, и уже одно это говорило о его возможной виновности.

Василиса знала своего супруга еще лучше, поэтому не сдержалась и громко ахнула:

– Это уже ни в какие рамки не лезет! Их-то за что вы с маменькой прикончили?

– Нет-нет, – запротестовал Михаил. – Не смей подозревать мою мать – эту святую женщину! С твоими любовниками разобрался я сам! Один! Она ни о чем не знала.

– Но почему ты их убил?

– А зачем они возле тебя крутились? Может, мне это неприятно было. Может, я ревновал! Любой мужчина на моем месте боролся бы за свою женщину. Если хочешь знать, я совершил эти убийства из любви к тебе!

– И отраву вместо водки Спицыну подсунул тоже ты?

– Я!

– Ты принес ее с собой, и это не было сиюминутным порывом. Значит, ты сознательно шел на убийство.

– И чего?

Михаил не видел в своих поступках ничего зазорного. И Саша даже подумала, а все ли в порядке с головой у этого типа?

Василиса такими риторическими вопросами давно уже не задавалась, она стремилась к конкретике.

– Ну ладно Спицын, – сказала она, – тут я еще могу тебя понять. Приревновал, ладно. Но Антон? С ним у меня все было давно кончено. Ему ты водку зачем подсунул?

– Антону я водку и не предлагал. Он сам стянул из палатки вторую бутылку с отравой и стал случайной жертвой.

– Но Антон после этого угощения счастливо выкарабкался. А умер он уже позже.

– Не мог же я допустить, чтобы он меня разоблачил. Он же видел, кто принес Спицыну водку. После больницы явился ко мне и начал меня этим шантажировать. Пришлось его ликвидировать. Не мог же я допустить, чтобы он встал у меня на пути, когда впереди меня ждет такое богатство!

– Погоди, но если убийцы Антона и Рыжикова действовали настолько схожим образом, что у следствия даже возникло предположение, что и там, и там орудовал один человек, то получается, что этот человек – ты? И получается, что и Рыжикова тоже убил ты?

– Я!

– Боже мой! – воскликнула шокированная Василиса. – А его-то за что? Уж Рыжиков никогда моим любовником не был!

– Страшное невезение. Мужик оказался не там и не в то время.

– Другими словами, он явился к Спицыну, когда ты его там поил паленой водкой?

– Сунулся ровнехонько в тот момент, когда Спицын первый стакан опрокинул. Он еще не был пьян и принялся объяснять Рыжему, какой я в отличие от Василисы хороший человек, потому что принес ему водку, а она, напротив, водку от него зажала.

– Ты притащил сразу две бутылки, – задумчиво произнесла Василиса. – Почти полтора литра! Но это слишком много для одного человека. Такое количество рассчитано минимум на двоих.

– Так и было.

– Ты хотел, чтобы мы со Спицыным вдвоем выпили эту водку. Выпили и умерли! И тогда тебе не пришлось бы переживать из-за страховки! Ты уже тогда хотел убить меня, и ревность тут совсем ни при чем. Твоей жертвой должна была стать я, а вовсе не Спицын с Рыжиковым и Антоном!

– Ничуть не жалею, что расправился с ними всеми. Они того заслуживали. А теперь возьмусь и за тебя. Отвечай в последний раз, согласна ты жить со мной, как и раньше?

– Как я могу жить с тобой, как раньше, зная, что ты хотел меня убить? А если тебе покажется, что я слишком плохо тебя содержу? И ты вновь решишь использовать страховой полис или еще чего-нибудь придумаешь? Раньше-то я считала тебя человеком слабым и неприспособленным к жизни, сочувствовала тебе даже.