|
.. - поспешно сказал Багиров. - Отставить "товарищ"! Тамбовский волк тебе товарищ! Ты знаешь, на кого вчера руку поднял? - Никак нет... - поспешно ответил Багиров, потея от страха. - То-то! Извиняйся теперь! Проси прощения! Если он скажет встать на колени - встанешь! Иначе выкину из милиции в два счета! У тебя дети есть? - Двое детей, товарищ... - Заткнись! И дети твои без хлеба останутся, а ты - без погон. Или - проси прощения у товарища Гарина. Ну? Да, это была отвратительная сцена. Даже не спрашивая, не раздумывая, этот боров-капитан вдруг рухнул на колени и пополз ко мне, ухватив себя рукой за кадык: - Мянулюм, <умоляю (азерб.)> товарищ Гарин! Я больше не буду! Матерью клянусь! Я видел, как "следователь" смотрит на меня с прищуром, ждет реакции, видел этого лживо-кающегося капитана Багирова, и все это вместе, весь этот спектакль был настолько отвратителен, что я повернулся к этому "следователю" и сказал с отвращением: - Ну, хватит! Достаточно! - Вы его прощаете? - Да. - Иди, Багиров, и помни! - Сагол! - по-азербайджански стал благодарить его капитан. - Сагол, товарищ... - Хватит, - снова брезгливо оборвал его "следователь". - Иди отсюда! - И когда за капитаном закрылась дверь, спросил у меня: - Теперь позвать этих двух сержантов? - Не надо, - сказал я. - Что вы от меня хотите? - Ну, мы ведь уже на "ты"! - он протянул мне "Марлборо". - Закуривай. Что я хочу? Чтобы ты забыл эту историю. Никто тебя не бил, и вообще - ты не был в милиции. Зиялова мы найдем, Зиялов - бандит, но ты не имеешь к этому делу никакого отношения. Зачем тебе впутываться, слушай? На следствие будут таскать, на суде придется выступать - тебе это нужно? Вот я рву - смотри - все протоколы допросов, все показания сокамерников. Ты не был у нас в милиции, вообще, а? А то потянется одно за другое: как арестовали? Куда привезли? Как отпустили? За что? Ну? Рву? - Подожди, - сказал я. - Ведь у Зиялова моя сумка с документами. Как же я без документов? Мне же нужно восстанавливать паспорт, редакционное удостоверение. Писать заявление в милицию. А то его где-нибудь возьмут с моим паспортом... - Ага! Это ты верно сообразил, молодец. Но как, по-твоему, - откуда я узнал, что ты корреспондент Гарин? - От бухгалтера, - сказал я. Он усмехнулся: - Ну, от него тоже, правильно. Но еще до него, сегодня ночью к нам позвонила какая-то женщина и сказала, что на морвокзале в камере хранения в ящике номер 23 лежат вещи арестованного корреспондента "Комсомольской правды". - Тут он открывает ящик письменного стола, вынимает мою дорожную сумку и пассом, через стол посылает ее мне. - Как ты думаешь, кто эта дама? Я молча смотрю ему в глаза, он говорит: - Я тоже не знаю. |
