|
- О небо! - вздохнула Жюстина, когда оргии в соседней комнате закончились. - Как можно заниматься такими мерзостями? Как можно наслаждаться, терзая детей? - Ты не все еще знаешь, - отвечала Розали, провожая подругу в свою комнату, - а то, что ты увидела, должно тебя убедить, что когда мой отец обнаруживает в девочках особенные достоинства, он поступает с ними так же, как поступил с этим юношей. Между прочим, - продолжала Розали, - благодаря такому способу девочки не теряют свою честь, им не приходится бояться беременности и ничто не мешает им найти впоследствии супруга. Каждый год он использует подобным образом более половины мальчиков или девочек. Ах, Жюстина! - воскликнула она, заключая подругу в объятия. - Я ведь также испытала на себе отцовское распутство... Когда мне было шесть лет, он меня изнасиловал и с тех пор почти ежедневно... - Но послушай, - прервала ее Жюстина, - когда ты немного повзрослела и могла призвать в помощь религию, почему же ты не обратилась тогда к директору? - Увы, - покачала головой Розали, - выходит, ты не знаешь, что отец вырывает из нас все ростки религии, что он нас развращает и запрещает исполнять религиозные обряды? Впрочем я ничего не понимаю в религии, меня этому почти не учили. Мне, конечно, кое-что объясняли, но только из страха, что мое невежество выдаст отцовское неверие; я никогда не была на исповеди и не получила первого причастия. Отец так зло смеется над такими вещами, так умело подавляет малейшую набожность, что навсегда отвращает от религии всех, кем он наслаждался; а если детей к этому принуждают родители, они соглашаются с неохотой, безразличием и презрением, и он не опасается, что они проболтаются на исповеди. Иногда он собирает вместе учеников и учениц, в которых уверен, и читает им лекции для того, чтобы совершенно искоренить в их душах зачатки веры и добродетели. Но некоторые не пользуются такой честью из-за своей слабости или в силу нелепой преданности предрассудкам, которыми отравили их родственники. - Какая предосторожность! - удивилась Жюстина. - Она необходима, - ответила Розали, - чтобы без помех наслаждаться и избежать опасностей, которые неизбежно появляются, когда человек ведет такую жизнь; благодаря своей предусмотрительности он десять лет спокойно предается утехам! - Пойдем со мной, Жюстина, - сказала ей Розали через несколько дней после этого разговора, - и ты собственными глазами увидишь, чем занимается отец со своей сестрой, со мной, с гувернанткой и с некоторыми из своих фаворитов. Надеюсь, эти мерзости подтвердят мои слова и покажут, как должна страдать такая порядочная девушка, как я, в кого сама природа вложила ужас ко всему, что составляет ее долг. - Какой долг! Лучше скажи: несчастье. - Увы, жестокий отец превратил мои несчастья в обязанности, и я бы погибла, если бы вздумала противиться. |
