|
– Все это посылает вам в знак внимания Хранитель Колеса, – сказала одна из рабынь. – Не каждому гребцу перепадает такая милость, уж будьте уверены. Когда запахи трав и притираний достигли ноздрей Лутерина, он наконец понял, как нестерпимо воняет его одежда, как глубоко впитался метановый дух Колеса в его тело. Он позволил женщинам снять с него истрепавшиеся меха. Рабыни отвели его в ванну. Он лежал в теплой воде и наслаждался, пока его тело омывали. Ему казалось, что он умер. После его вытерли и напудрили, а затем облачили в чистую новую одежду из теплой плотной материи. Потом Лутерина подвели к окну, чтобы он выглянул наружу, и свет едва не ослепил его. Он смотрел на городок Харнабхар с огромной высоты и видел домики, по крыши засыпанные снегом. Единственным, что двигалось, были сани, влекомые тремя лойсями, да птицы, кружащие в небе над головой, словно решившие увековечить смысл Колеса. На первый взгляд все выглядело благополучно. Снежная буря утихла, на юге ветер разогнал облака, открыв островки голубого неба. Было очень ясно. Слишком светло. Он отвернулся, прикрыв рукой глаза. – Какое сегодня число? – спросил он женщин. – Год на дворе 1319, а завтра наступит Мирквир. Теперь вам следует побриться, и тогда вы точно на тысячу лет помолодеете. Его борода росла во тьме подобно плесени. Она была пронизана сединой и доходила до пояса. – Сбрейте бороду, – велел он. – Мне нет и двадцати четырех. Я еще молод, ведь так? – Я слышала о людях постарше вас, – ответила женщина, подходя к нему с ножницами. После его отвели к Хранителю Колеса. – Просто формальная аудиенция, – сказал Лутерину прислужник, провожая его по лабиринтам монастыря. Лутерину нечего было сказать на это. Количество накопленных им впечатлений превышало способность восприятия; он не мог не думать о том, что когда-то считал себя наследником звания Хранителя Колеса. Он молчал и тогда, когда его ввели в помещение, которое показалось ему огромным залом. Хранитель сидел в деревянном кресле, по обе стороны стояла пара мальчиков в одеждах духовных лиц. Дигнитарий жестом приказал Лутерину приблизиться. Щурясь от яркого света, тот осторожно пересек освещенное пространство, пораженный количеством шагов, которые пришлось сделать, чтобы оказаться перед Хранителем. Хранитель оказался внушительным человеком в пурпурных одеждах. Его лицо, казалось, вот-вот лопнет. Как и одежды, оно, испещренное жилками, ползущими по щекам и носу, словно лозы винограда, было пурпурным. Глаза Хранителя слезились, в уголках рта собиралась слюна. Лутерин позабыл, что на свете бывают такие лица, и рассматривал его с любопытством, пока лицо изучало его самого. – Поклонись, – прошипел один из мальчиков, и он поклонился. Хранитель заговорил глухим клокочущим голосом: – И вот ты снова среди нас, Лутерин Шокерандит. Прошло десять лет, и все это время церковь заботилась о тебе – иначе твои враги бросили бы тебя в тюрьму в наказание за отцеубийство. – И кто же они, мои враги? Слезящиеся глаза оказались зажатыми между складками век. – О, у убийцы олигарха враги найдутся везде, явные и тайные. Но чаще всего эти враги оказываются и врагами церкви. Так что мы смогли сделать для тебя то, что сделали. Кроме того, у нас было чувство... что мы у тебя в долгу. Хранитель усмехнулся. – Мы поможем тебе уехать из Харнабхара. – Но я не собираюсь уезжать из Харнабхара. Здесь мой дом. Пока он говорил, слезящиеся глаза смотрели на губы Лутерина и ни разу не встретились с его глазами. – Ты можешь и передумать. |
