Хакс Востилликс открыл глаза. Ночная рубашка декана была насквозь пропитана потом. Было холодно. Очень холодно. Востилликс не чувствовал рук и ног, а в животе бушевал огонь.

Декану ещё никогда не было так больно. Казалось, в живот воткнули тысячу раскалённых острых иголок.

— О! — простонал он. — А!

Живот сводило от судорог. Декан скатился с постели, с трудом поднялся на ноги и доковылял до стола, на котором до сих пор лежали карты и диаграммы. Востилликс упал в кресло.

Боль стала ещё сильней, строчки, начертанные на бумагах, расплывались перед глазами. Руки скользнули к серебряному подносу, где стоял нетронутый ужин и пустая вазочка из-под ягод.

— Должно быть… я… что-то съел, — выдавил декан. Взгляд упал на вазочку.

Ну конечно, засахаренные ягоды. А он ещё решил, что не все его ненавидят. Глупец! Наивный глупец!

Тупая боль не отступала, а, наоборот, нарастала с каждой минутой. Хакс уже ничего не видел, всё внутри полыхало в огне.

— А! — простонал Востилликс, извиваясь на кресле и жадно глотая воздух. Он упал на мраморный пол и стал биться об него, как рыба, выуженная из воды.

Через несколько минут судороги стихли, декан больше не шевелился.

Из открытого рта вытекла алая струйка крови, а из горла доносилось надоедливое жужжание.

В следующий миг на потемневший язык декана прямо из глотки выползла полосатая мошка. Несколько минут она ползала по языку, потом расправила блестящие крылышки и взлетела.

В тот же миг из глотки выползла ещё одна мошка…

А за ней третья и четвёртая. Наконец, изо рта академика вылетел целый рой кровожадной мошкары, вылупившейся из ягод, оказавшихся яйцами. А безжизненные глаза Востилликса смотрели в потолок.

— Убийство! Убийство!

Вытаращив глаза, Дексиель Ксексис вломился на факультет Перистых Облаков, лицо капитана было обезображено синяками и кровоподтёками.

— Поднимите всех привратников! — приказывал он ошеломлённым подчинённым. — Нельзя терять ни минуты! Хакс Востилликс, наш возлюбленный хозяин, убит!

— Убийство!

— Убийство!

— Убийство!

Новость стрелой разлетелась по зубоскальне, привратники спешно натягивали кирасы, хватали первое попавшееся оружие и собирались вокруг своего предводителя, который, прикладывая к синякам примочки со здоровиковым бальзамом, раздавал указания направо и налево.

— Прошлым вечером я принёс ужин в покои декана, и клянусь, он пребывал в добром здравии, — вскричал Дексиель Ксексис. — Но когда сегодня около семи утра я заглянул в спальню Хакса Востилликса, декан уже был мёртв. И знаете от чего? От личинок дремучих ос! Привратники загомонили.

— Да, да, я знаю, о чём вы думаете, — продолжал Дексиель. — Яйца дремучих ос — проделки землеведов! Но это лишь то, в чём преступники хотят нас убедить!

— Какие преступники? — выкрикнул покрытый татуировками плоскоголовый гоблин.

— Конечно же, воины-академики! — рявкнул Ксексис. — Они и их сподвижники из Верхних Палат. Эти баловни, рождённые и воспитанные в Санктафраксе, не смогли простить Хаксу Востилликсу того, что он сделал нас — детей Нижнего Города — своими фаворитами.

Дексиель Ксексис с гордостью разглядывал свою армию, Хефт хорошо поработал и выбрал самых отъявленных негодяев.

— Денгрив Желтоклык всегда уговаривал декана распустить привратников, — продолжил он. — И когда Востилликс отказался, тот приказал одному из своих подчинённых убить нашего дорогого покровителя! Привратники, преподадим этим слюнтяям из бараков урок, который те никогда не забудут.