— Не поздновато ли? — Увидев, что синие глаза Майи слегка прищурились, Робин поняла, что ее слова попали в цель. — Кроме того, я думала, что ты все очень хорошо объяснила год назад.

— Я хочу рассказать тебе правду. Хью ее так и не узнал. Пожалуйста. У тебя ведь нет никаких планов?

Робин подумала про пустую квартиру, куда должна вернуться, про остатки картофельной запеканки, которые собиралась разогреть на ужин, и ее гнев улетучился.

— Нет, никаких, — печально ответила она.

Майя ехала на запад от Лондона. Первые полчаса женщины молчали. Переполненные улицы и многоэтажные Дома сменились округлыми холмами и симпатичными загородными домиками Беркшира. Робин ссутулилась на пассажирском сиденье, глядя в боковое стекло, по которому стекали струйки дождя. Ее короткая вспышка гнева прошла, сменившись угрюмой неприязнью. Она покосилась на бывшую подругу и увидела прежнюю Майю — холодную, собранную и красивую. Ее выдержка вывела Робин из себя.

— Что ж, давай. Рассказывай правду. Только начни с самого начала. Расскажи мне о Верноне.

Майя смотрела на дорогу, ее руки непринужденно держали руль. Из-под колес низкой спортивной машины во все стороны летели бурые брызги.

— После того как отец покончил с собой, мне нужно было найти мужа. Я не знала, как иначе я смогу вести жизнь, которая мне нравится, и поэтому решила выйти за Вернона. Я не любила его, Робин, а он не любил меня. Мы оба совершили ошибку и получили вовсе не то, на что рассчитывали. Вернон думал, что раз я так молода, то буду делать все, что мне велят, а я… я думала, что как только у меня будет дом, драгоценности и куча нарядов, я стану счастлива. Но это было нашим заблуждением.

— Знаю, — мрачно ответила Робин. — Я догадывалась. Но ты ведь предложила мне прокатиться вовсе не для этого?

Майя продолжила так, словно не слышала ее реплики:

— Вернон ненавидел женщин. Не меня — всех. Считал, что все женщины расчетливы, корыстолюбивы и вероломны. Думал, что общение с женщиной унижает его, но нуждался в этом унижении. Первый опыт физической любви у него был в войну, с проституткой. Думаю, именно этим все и объясняется.

Робин вздрогнула. Тон Майи был спокойным и деловитым, как будто она описывала случившееся с кем-то другим. Но Робин помнила, как много лет назад встретила Майю в саду роскошного дома. Тогда половина лица подруги была красивой, а вторая представляла собой карикатуру на красоту.

— Он бил меня, Робин. Сначала я думала, что таким образом Вернон хочет заставить меня делать то, что ему нужно, но потом до меня дошло, что это доставляет ему удовольствие. И он насиловал меня. Опять же потому, что это ему нравилось. Думаю, секс без насилия не доставлял ему наслаждения. Он заставлял меня делать такое, о чем я до сих пор не могу даже подумать. Унижение… Извращения… Я чувствовала себя бессильной. — Майя снизила скорость на повороте. — Думала, что смогу привыкнуть, но потом поняла, что это выше моих сил. Я чувствовала себя больной и усталой. Решила, что больше не выдержу, и поехала к тебе в Лондон, но тебя не было. Когда я вернулась в Кембридж, то сообразила, что опоздала на прием для сотрудников «Мерчантс». И что Вернон накажет меня за это.

Дождь заливал лобовое стекло. Робин неохотно призналась, что Майя сумела пробудить в ней любопытство.

— Поэтому ты убила его?

Майя засмеялась.

— Узнаю прежнюю Робин. Ты всегда задавала вопросы в лоб. — Она свернула на обочину и притормозила. Потом потянулась за сумкой, достала оттуда портсигар и зажигалку, закурила и сказала: — Я думала об этом не переставая. И почти убедила себя, что это был несчастный случай. Что он упал с лестницы, потому что был пьян.