Пока хрусь – под чугун сапогом – слюда наста грязи льда – как стекло в часах…

Мы танцуем, любовь!.. – а железный бал

сколько тел литавр, сколько скрипок дыб,

Сколько лбов, о землю, молясь, избивал барабанами кож, ударял под дых!

Нету времени гаже. Жесточе – нет. Так зачем ЭТА МУЗЫКА так хороша?!

Я танцую с тобой – на весь горький свет, и горит лицо, и поет душа!

За лопатками крылья – вразмах, вразлет! Все я смерти жизнью своей искуплю –

Потому что в любви никто не умрет, потому что я в танце тебя люблю!

В бедном танце последнем, что век сыграл

на ребрастых арфах, рожках костяных,

На тимпанах и систрах, сестрах цимбал, на тулупах, зипунчиках меховых!

На ребячьих, голодных, диких зрачках – о, давай мы ХЛЕБА станцуем им!.. –

На рисованных кистью слезы – щеках матерей, чьи сыны – только прах и дым…

На дощатых лопатках бараков, крыш,

где за стенами – стоны, где медью – смех,

Где петлей – кураж, где молитвой – мышь, где грудастая водка – одна на всех!

Ах, у Господа были любимчики все в нашем веке – в лачуге ли, во дворце…

А остались – спицами в колесе, а остались – бисером на лице!

Потом бисером Двух Танцующих, Двух, колесом кружащихся над землей…

И над Временем… дымом кружится Дух… Только я живая! И ты – живой!

Только мы – живые – над тьмой смертей, над гудящей черной стеной огня…

Так кружи, любимый, меня быстрей, прямо в гордое небо неси меня!

В это небо большое, где будем лететь

Все мы, все мы, когда оборвется звук………………………………………………

Мне бы в танце – с тобой – вот так – умереть,

В вековом кольце ВСЕ простивших рук.

ВЕЧНЫЙ ПОКОЙ

Во блаженном успении вечный покой

подаждь, Господи…

Кожа иссохнет. И выжелтит кость

Плоть – изнутри.

Мир обозри, о бедняк, нищий гость,

Мир обозри.

Сколько страданья тебе претерпеть.

Сколько любви.

Сколько захочешь ты раз умереть –

Столько – живи.

Будут соборовать – с ложкой златой

Руку – толкни.

Кожа да кости – базарный Святой –

Нас помяни.

Как ты на торжище – князем сидел,

В бочках капуст!

Как дольний мир и бранился и пел

Тысячью уст!

Вкусный, огромный, пахучий, крутой,

Грязный пирог…

Жизнь – лишь вода: по земле ледяной

Скул Твоих, Бог.

ДАВИД И САУЛ

Ты послушай меня, старик, в дымном рубище пьяный царь.

Ты послушай мой дикий крик. Не по нраву – меня ударь.

Вот ты царствовал все века, ах, на блюде несли сапфир…

Вот – клешней сведена рука. И атлас протерся до дыр.

Прогремела жизнь колесом колесницы, тачки, возка…

Просверкал рубиновый ком на запястье и у виска.

Просвистели вьюги ночей, отзвонили колокола…

Что, мой царь, да с твоих плечей – жизнь, как мантия, вся – стекла?!..

Вся – истлела… ветер прожег… Да босые пятки цариц…

Вот стакан тебе, вот глоток. Вот – слеза в морозе ресниц.

Пей ты, царь мой несчастный, пей! Водкой – в глотке – жизнь обожгла.

Вот ты – нищий – среди людей.