— Да я и не забыл, — сказал мужчина, следуя за стариком. — Вместо прислуги мы с матерью за тобой убирали да мыли… У тебя, помнится, занятная теорийка была насчет того, что будущий партработник должен с детства понюхать, чем пахнет дерьмо… вот ты и изгалялся над собственным сыном… в духе марксизма-ленинизма…

— Арвин, да прекрати ты, — вяло поморщился старик, видно, уже успевший привыкнуть к подобным упрекам. — Чаю хочешь?

Наблюдатель мысленно вызвал Оракула, чтобы тот нашептал ему данные о сыне старика, и вскоре убедился: да, это был тот самый человек… Но для чего ему может понадобиться выбрасывать своего отца в кухонное окно?

Тем временем Арвин Павлович от чаю отказался, сел в кресло и принялся излагать дело, которое привело его в столь поздний час к отцу.

В последние годы отдельные умники в ЦК КПСС предполагали, что вскоре может грянуть «Большой Взрыв», как они сами называли конец безраздельного властвования партии по аналогии с известным «Биг-Бенгом». Причем, предполагая это, они не сидели сложа руки, а готовили почву для ухода в подполье. Чтобы выжить и иметь надежду когда-нибудь вернуться во власть, по их мнению, нужны были деньги, много денег… И дальновидные «умники» добывали эти деньги и закладывали их на долговременное хранение в зарубежные, прежде всего — швейцарские, как более надежные, банки. История известная и все еще обсасываемая журналистами на разные лады… Естественно, для хранения денег использовались всяческие коды и пароли, с помощью которых открывался доступ к банковским сейфам и лицевым счетам, а их знали только немногие доверенные лица. Одним из таких партийных «казначеев» был назначен и ушедший в отставку завотделом ЦК Павел Антонович. Конечно, по своему возрасту, здоровью и биографическим данным он мало подходил на эту почетную роль, но тогда, в августе девяносто первого, когда толпа уже ломилась в ворота здания на Старой площади, выбирать достойных было некогда. Возможно, в один прекрасный день заменили бы и Павла Антоновича, но настать этому дню было не суждено…

У сына Павла Антоновича была небольшая, но очень важная просьба к отцу. Арвин Павлович хотел, чтобы его папочка передал ему ключевой пароль, дающий возможность распоряжаться партийными счетами в женевских банках. Павла Антоновича чуть не хватил инфаркт, когда он услышал от сына такое.

— Да ты что, сынок? — побелевшими губами прошептал он. — Какие счета? Какие деньги в банке?..

Он еще пытался притвориться, что ничего не знает и не ведает о партийной казне.

Арвин Павлович, видимо, ожидал подобного поворота беседы и в течение последующих десяти минут предъявил оторопевшему старику веские и убедительные доказательства того, что именно он, Павел Антонович, в настоящее время является, так сказать, подпольным миллионером… и даже — миллиардером…

Тогда Павел Антонович, переведя дух, поинтересовался, зачем его сыну так много денег. «Не бойся, папа, — кротко ответствовал проситель, — мне нужны эти деньги не ради того, чтобы удовлетворять свои личные потребности. Просто мы не поладили с новой властью, и теперь наша Ассоциация осталась без источников финансирования… Ты и только ты, отец, можешь помочь не только нам, но и всей будущей России!»…

Однако Павел Антонович был стоек и непреклонен. В нем чувствовалась многолетняя партийная закалка. Может быть, он даже казался себе героем, наотрез отказываясь признаться во владении несметными богатствами и выдать деньги из партийных тайников своему родному сыну…

Некоторое время Арвин Павлович еще по инерции уговаривал отца, пока в конце концов тот не вспылил и не послал своего наглого отпрыска в одно интимное место человеческого организма.