— А кто говорил, что «вороны» надо готовить к ближайшей войне? О будущем, господа хорошие, думать надо, наперед. А то вечно командиры готовятся к прошедшей войне. — усталость и возрастные болячки редко делают людей склонными сочувствовать чужим неудачам. — Я-то таких баталий, поди и не застану. Наверное.

Над столом повисла неловкая тишина.

— Отчеты с подробностями завтра с утра предоставите — сегодня отдохну, пожалуй. Посижу на бережке, помедитирую себе по-стариковски… На холкас новый поглазею заодно. — я повернулся к внуку и погрозил ему пальцем. — Если умудришься на его испытаниях утонуть, обратно можешь не возвращаться.

— Не волнуйтесь, ваше величество. — вступился за друга сын Морского воеводы. — Никто ему утонуть не даст.

— Ах, Энгель-Энгель. — с улыбкой покачал головой я. — Ты же знаешь этого шкоду. Он запросто вместе с собой и корабль утопить способен. А потом скажет, что это нечаянно.

Вечером, когда я сидел в кресле на берегу и любовался утопающим в морской воде светилом, ко мне приплелся Утмир. Плюхнулся рядом, пятой точкой прямо на песок, некоторое время сидел молча, затем тяжело вздохнул, и, не поворачиваясь ко мне, произнес:

— Дедушка, ну не обижайся. Я ведь тоже чему-то научится хочу. Все ведь, смотри, ну все при деле. Асир управлять обучается, Нвард его охраняет, Энгель кораблем командует, Тинка, так та вообще замужем… Один я во дворце как неприкаянный. Может мне суждено когда-то самому Морским воеводой стать? Вот вдруг, а? Это в конном бою я, такой перекошенный, не нужен низачем, а за кормилом корабля это даже достоинство.

— Это ты по-настоящему перекошенных да горбатых не видел, вот на себя мнимое уродство и наговариваешь. Да и в чем достоинство-то?

Внук повернулся и поглядел на меня с хитрым прищуром.

— А тебе, когда ты еще в моем возрасте был, разве философы про рычаги ничего не рассказывали?

— Может и рассказывали. — задумчиво протянул я. — Только я тогда гораздо больше вином и девчонками интересовался.

Судя по лицу Утмира, он в это высказывание ни на пол бита не поверил.

— И не обижаюсь я, а переживаю. Если с тобой что случится, Валисса меня точно убьет. А я не то чтобы боюсь Смерти, но в момент его прихода по мою душу предпочел бы отсутствовать.

Встречались уже однажды. Хоть боль почувствовать не успел, и то спасибо.

* * *

У Лисапета с вестибулярным аппаратом, оказывается, все почти нормально. Я имею в виду то, что морской болезнью — да и то вовсе не в тяжелой форме, — я промучился лишь первый день путешествия. Подташнивало, да, но род Крылатых Ежей не опозорил.

Пока внук развлекался травя шкоты, подтягивая концы и разыскивая ключ от клотика, а я изучал отчетность верфи и прикомандированных философов, да давал ценные распоряжения, пентекор Энгеля успели тимберовать — ну или пересобрать с заменой устаревших досок, кому как милее, — и спустить на воду. После спасения стервозницы (с дочкой) из условно-сопредельной державы Мокроногому дежурство было выделено в районе Аарты, куда он и обязан был теперь выдвинуться.

Как, наверное, все понимают, в умах тут же родилась мысль, что отчего бы пожилому монарху, с его радикулитом и прочими болячками, не отправиться в свою столицу морем, на новеньком холкасе, со всеми удобствами, да еще и в сопровождении боевого корабля?

Эшуард из Лысых Енотов встал на дыбы и был готов на такую идею лечь грудью, как на фашистский ДОТ, но оказался в меньшинстве, и отбыл посуху с именным царским указом сопроводить до Аарты личную государеву кобылу, Репку.