– Ты и вправду Светень, – улыбнулась девушка.

Она надела кожаный фартук, прожженный во многих местах, и глухие рукавицы. Из груды рубленых заготовок она выбрала трехгранный кусок металла и положила в еще горячий горн. Ритмично ступая ногой на деревянный рычаг, она ободряюще улыбнулась Светеню. Сжатый горн выплеснул воздух, по углям пробежали резвые искры и высоко взметнулись жаркие всполохи. Заготовка быстро накалилась и ярко порозовела.

– Возьми молот, Светень! – весело приказала Руяна.

Чуть шатнувшись, он поднял тяжелую кувалду.

– Бей!

Сжимая двумя руками молот, он попробовал приноровиться к удару. Руяна ловко поворачивала заготовку, и Странник опускал молот туда, куда приказывал ее взгляд. Через распахнутые двери в кузню задувала метель. Трехгранный гребень, похожий на острогу, выпал из волос Руяны, и солнечные пряди заплясали на ветру. Каждый удар молота впивался в металл и отдавался музыкой. Угловатая заготовка стремительно меняла свою форму.

Тяжело ступая, в кузнецу вошел однорукий варинг.

– Раньше в этой кузне ковали мечи, – объяснил он, – но их острие оказалось бессильно против драконов. Чтобы победить их, нужна острога с тремя зубцами, ибо зло многоглаво и драконы умеют отращивать отрубленную голову.

Руяна закалила острогу в снежном сугробе и протянула отцу. Тот придирчиво осмотрел вилы и проверил остроту «перьев».

– Если закалить острогу в крови дракона, она станет непобедимым оружием. – Он перебросил острогу Страннику и добавил: – Передай ее князю Драгомилу в подарок от его последней вежи.

– Твоя дочь сама передаст подарок. Я обязательно вернусь и возьму ее с собою, как взял бы сестру, но не сейчас…

Варинг нашел на берегу уцелевшую лодку, пару весел и помог Страннику поставить квадратный парус из звериных шкур.

– Ты бывал там? – спросил Странник, глядя на ясный блеск у самого горизонта.

– Нет, но я всю жизнь шел туда, – ответил однорукий воин.

В те времена златоглавая Аркона была красивейшей из вендских крепостей. Она вставала из морских волн величавыми уступами – башня на башне, чертог на чертоге – и справедливо считалась детищем великанов. Стены крепости были сложены из белого камня с проблесками кварца, долгой полярной ночью этот камень источал тепло и сияние, и казалось, что солнце в этом полярном городе никогда не заходит.

Берега вокруг Арконы и даже крепостные валы поросли вечнозелеными садами и рощами. Издалека город казался морской скалой, и лишь вблизи можно было рассмотреть загадочные барельефы, покрывавшие стены крепости и арки ее ворот. Мастера и ваятели думали о Вечности, когда выводили эти каменные цветы и улыбающихся зверей.

Столетия мира и благоденствия отразились улыбкой мудрости на челе Арконы. О красоте ее ходили легенды. В проемы окон были вставлены частицы янтаря – «солнечного камня», и даже в пасмурную погоду в храмах и теремах Вечного города светило солнце.

Среди чудес Арконы путешественники называли стеклянную башню-маяк, где сиял неугасимый огонь. Его свет поддерживал камень Яви, ныне сгинувший в морской пучине. Остров огибали теплые течения, и зимы здесь были мягкими и белыми от пушистого снега, и уже ранней весной остров покрывался пышной зеленью.

Все, что нужно для простой и счастливой жизни: хлеб, молоко и мед, ткани и тонкие украшения из солнечного камня, – в достатке добывали жители острова, поэтому в Арконе не было даже обычных денег. Огромная монета червонного золота была отлита из сбережений всех горожан и бесценной княжьей казны. Она принадлежала всем жителям острова, но была столь тяжела, что никто из богатырей Арконы не мог даже сдвинуть ее с места.

Особый указ был написан для купцов, привозящих на остров товары, и далеко обходили его межевые знаки торговцы, развозящие мехи, и любой кметь или витязь, падкий на брагу, уходил служить к другому князю.