Добрых полчаса выслушивал Кулл его объяснения. Наконец, не выдержав, король изо всех сил хлопнул ладонью по ручке резного трона.

— Во имя Валки! — воскликнул Кулл. — Вы все помешались на обычаях и традициях. Я только об этом и слышу с тех самых пор, как занял трон Валузии. В моей стране женщины вправе выбирать себе того, кто им нравится.

— Может, это и так, Ваше Величество, — возразил королю старый Ту. — Но ныне вы в Валузии, а не в Атлантиде. Вы правите старинным королевством и обязаны соблюдать его законы.

— По-моему, я давным-давно уничтожил все эти глупые древние книги.

— Да, Ваше Величество, — тяжело вздохнул Ту. — Однако я должен сказать, что поступок ваш не был разумным. Разрубив древние своды законов, вы не привлекли на свою сторону новых сторонников, а погибший в ту ночь от вашей руки поэт Ридондо стал народным героем…

— Я пытался сохранить ему жизнь. Но он был среди заговорщиков, напавших на меня. Именно его кинжал нанес мне страшную рану.

— Я все помню, Ваше Величество, и тем не менее должен напомнить вам: цивилизация — это система определенных законов и правил. Если вы перестанете их соблюдать, то вы постепенно скатитесь в бездну варварства, станете тираном и узурпатором.

— И все-таки я не вижу смысла преследовать влюбленных. — С этим словами Кулл поднялся, давая Ту понять, что разговор закончен.

Слишком милой была Лала-ах на балу два дня назад. «Такая красавица имеет право сама выбрать себе возлюбленного», — решил король. Направившись к выходу из приемной залы, он жестом дал понять Ту, что тот свободен. Главный советник лишь печально вздохнул. Король-варвар не желал слушать его советов.

В следующий раз о беглецах заговорили только через неделю.

В часы утреннего приема Ту явился в палату короля с могучим воином из Алой Стражи — личной гвардии короля Валузии.

— Вот этот человек участвовал в преследовании Ренара и вероломной графини Фанара — красавицы Лалы-ах вместе с всадниками Ка-ну, — объявил Ту.

Кулл нахмурился. Он не давал Ту никаких распоряжений относительно погони. Очевидно, старый мошенник, как обычно, поступил по-своему, сообразно цивилизованным законам.

— Я, кажется, не давал приказа преследовать беглецов? — угрюмо спросил король.

— Но, Ваше Величество! — воскликнул Ту, шагнув к королю. — Я же вам все объяснил! Мы не можем оставить безнаказанным такое вопиющее нарушение законов нравственности. Они едины во всех Семи Королевствах. Различны лишь способы казни, которые ожидают блудливых жен. У нас совершившим прелюбодеяние отрубают голову. В Верулии их заживо сжигают на костре, в Фарсуне сажают на кол… Я мог бы до самого заката перечислять различные способы казни…

Король покачал головой, а потом повернулся к Брулу Копьебою, застывшему возле трона. Этот пикт был ближайшим другом Кулла, и к его советам король прислушивался намного чаще, чем к словам Ту.

— А ты что скажешь по этому поводу, мой верный Брул?

— Думаю, Ту был прав, послав погоню за девушкой, — после долгой паузы произнес Копьебой. — Ты, мой друг, слишком часто действуешь по велению сердца. Граф Фанара мне тоже мало симпатичен, но… Понимаешь ли, цивилизованные народы очень серьезно относятся к супружеской измене. Супруга для них вроде подданного, она — раба мужа. — И, видя, что при этих словах Кулл нахмурился, Брул поспешил добавить: — Кулл, такие отношения между супругами сложились во всех Королевствах Запада.