— Он крепко спит? — с сомнением поинтересовался тюремщик.

— Как убитый, — поспешил заверить раб.

Положив гнилушку на пол, тюремщик достал кинжал и, держа его наготове, другой рукой вынул большой металлический ключ. Щелкнул замок, и раб попытался стрелой проскользнуть в открывшуюся щель. Но Кулл был быстрее. Он использовал свое новое оружие как копье. Брошенный через всю камеру меч пронзил горло змеечеловека. Труп еще не успел опуститься на землю, а Кулл уже был у железной двери. Атлант едва успел, потому что, оказавшись по другую сторону решетки, раб снова попытался предать его и едва не захлопнул дверь перед носом варвара.

Кулл оказался проворнее, подскочив к двери, и с такой силой пнул ее, что раб отлетел к стене и, ударившись головой, сполз на пол, оставив на камнях кровавый след.

Не заботясь о дальнейшей судьба предателя, Кулл быстро подобрал свой клинок и вытер вонючую змеиную кровь о плащ тюремщика. Кинжал змеечеловека он тоже забрал себе. Невесть какое оружие, но может тоже пригодиться.

Теперь Кулл оказался вооружен и свободен. Ему оставалось лишь выбраться незамеченным на вершину зиккурата. До часа жертвоприношения было еще много времени. Город змеелюдей жил своей жизнью, и в коридорах было полно колдовских тварей и рабов. О том, чтобы переодеться в костюм тюремщика, не могло быть и речи. Никакая одежда не могла скрыть огромной фигуры атланта. Но даже если змеелюди обнаружат его, Кулл не будет безвольной жертвой. Он постарается подороже продать свою жизнь.

Подхватив с пола слабо мерцающую гнилушку, Кулл осторожно шагнул в темный коридор.

Главный советник Ту внимательно осмотрел всех собравшихся.

— Вы говорите, Ка-ну осадил город?

— Да, — ответил один из офицеров. — Судя по тому, что мы узнали у одного из пленных, многочисленные отряды пиктов и Алой Стражи окружили город и не дают никому ни войти, ни выйти.

— Но почему посол пиктов не придет к нам на помощь?

— Начнутся уличные бои, а он не хочет развязать гражданскую войну. Если Алые Стражи пойдут на штурм Хрустального города, погибнут многие, и это сильно ослабит армию Валузии. Устроив подобную резню, ни пикты, ни Кулл не завоюют любви народа.

— При чем здесь любовь народа! — возмутился Ту. — Народ это толпа… А король не нуждается в любви толпы.

— Но…

— Если бы не змеелюди, никакого восстания бы не было!

— И все же…

— Надо, чтобы Ка-ну пошел на штурм! Тогда горожане, струсив, сдадутся. Ведь все же отлично понимают, что ополченцы не смогут выстоять против отрядов регулярной армии.

— Но потери будут огромны.

— Чепуха! Когда мы схватим графа Фанара и предателя Кануба, я прикажу распять их на воротах… — Ту на мгновение замолчал, стараясь унять гнев, и, взяв себя в руки, продолжал: — Я хочу послать Ка-ну несколько почтовых голубей и оговорить время атаки. Когда его воины полезут на стены, внимание восставших будет отвлечено, и мы сможем устроить вылазку. Ударим им в спину.

— И все же я считаю, что план не слишком удачный, — возразил один из офицеров. — Город окружен, и прекращен подвоз продовольствия. В городе не так уж много запасов, а у нас ломятся подвалы. Если Ка-ну продержит осаду еще пару недель, то горожане сами выкинут белый флаг. И никто не погибнет.

— Ждать две недели, понадеявшись на голод! — фыркнул Ту. — Нет! Мы пойдем в бой и изрубим этих бунтовщиков.