Андроник заколебался. Его не тянуло раскрывать свои тайны.

— Я и сам не помню, как оно мне далось. Это было давно, — уклончиво сказал он. — Есть столько вещей, которые я знаю неизвестно откуда… Вот хотя бы историю с Аргирой, о ней ведь даже здесь, в самом монастыре, никому неизвестно…

Ни Стере, ни Дорина не слышали историю с Аргирой, но не проявили ни малейшего любопытства. Сказал и сказал. Сейчас им было не до тайн. Гадать что и как, выяснять, входить в подробности — ничто не стоило усилий.

— Я только не понимаю, как вы узнали, что она поблизости, — выпалила одним духом Рири, избегнув, однако, слова «змея».

— Не скажу до завтрашнего утра, — лукаво улыбнулся Андроник. — В темноте такие вещи не говорят…

Дорина задрожала. Рири не глядя взяла ее под руку.

— Не скажу, — продолжал Андроник, — потому что боюсь за вас. Вы особы чувствительные…

Он медленно повернул голову и со значением поглядел Дорине в глаза. Та побледнела как мел.

— Что вполне объяснимо, — перешел на шепот Андроник. — Когда готовится столь знаменательное событие…

На пороге появился г-н Соломон. Выглядел он уже молодцом.

— Кто за то, чтобы лечь спать, прошу в дом готовить себе постель. А кто за то, чтобы выпить кофе, прошу поднять руку.

Он натянуто улыбнулся. Только Андроник, Стере и капитан Мануила высказались за кофе. Остальные, квелые и сонные, разбрелись по спальням.

— Кажется, я испортил вечеринку, — сказал Андроник, выдерживая взгляд капитана.

XI

Час спустя все уже спали. Старания Андроника вытащить кого-нибудь прогуляться, хотя бы по парку, успехом не увенчались. На разговоры никого не тянуло. И кофе пился через силу, и ноги были как ватные. Где уж там гулять, даже как следует устроить спальни не удалось. В дамской только сдвинули кровати и подняли занавески на окнах. В мужской набросали прямо на пол матрасы и тут же повалились на них, толком не раздевшись. Заводить речь о пижаме было бы сейчас неуместно, и Андроник просто составил вместе два стула, заявив, что на них якобы уснет лучше, чем на полу.

— Но пока у меня сна — ни в одном глазу, — добавил он, видя, что уже прикручивают на ночь лампу. — Пойду пройдусь. Кто со мной?

На этот раз вызвался только капитан Мануила. Хотя у него тоже, как у всех, от непонятной усталости разбегались мысли и слабела воля, однако он не мог оставить Андроника в победителях и спустился с ним во двор.

— Мне очень жаль, признаться, — начал Андроник, — что из-за меня все пошло вкривь и вкось. Если бы не эта проклятая тварь, мы бы теперь плыли на лодочках по озеру…

— По озеру ни в коем случае, — возразил Мануила. — Да и не время. Разве вы не чувствуете, как стало свежо?

— Ничего не чувствую, — сказал Андроник, глядя на небо, — кроме зверского аппетита на всякие сумасбродства. Полазить с вами по деревьям, полетать с ветки на ветку, нырнуть в эту волшебную воду…

С изумлением и не без зависти слушал его Мануила. Либо это бесы в нем играют, либо он точно колдовского роду-племени. Откуда он черпает силы, откуда в нем столько жизни, такая неутомимость на выдумки?..

— Как минует полночь, — продолжал Андроник, — не знаю, что со мной творится. То мне кажется, я птица, то барсук, то обезьяна… Вам это, наверно, смешно?

— Нисколько.

— И почти всегда я потом забываю, что делал, не помню, где провел ночь…

— Вот теперь я с полным правом могу посмеяться, — без улыбки сказал капитан Мануила.