Неважно. У нас с отцом всегда было мало общего, если не считать кулинарных рецептов. Если бы он меня сейчас увидел, то первым схватил бы за волосы и поволок обратно, чтобы отдать меня венецианскому правосудию.

— Синьорина, как насчёт холодных закусок? — Измученные беспокойством служанки столпились вокруг меня, то ли, в конце концов, смирившись, что главная здесь — я, то ли слишком отчаявшись, чтобы и дальше упрямо отказываться подчиняться моим приказам.

Достаньте из кладовой сыры — все сыры — и все виды готового холодного мяса. — Я закончила класть в рагу устрицы и начала осматривать содержимое буфетной. Нужны солёные закуски, чтобы гостям захотелось утолить жажду вином — после того, как в их желудках окажется достаточно вина, они ни за что не заметят, как запоздала подача жареного павлина.

— Так, подайте колбасу «мортаделлу», солёное сало со свиного брюха, солёные бычьи языки и вон ту острую копчёную ветчину — причём нарежьте её тонкими ломтиками, чтобы она была похожа на мрамор, — да очисти же ты эти груши от кожуры, олух царя небесного, прежде чем добавлять к ним толчёный сахар! — Тяжело ступая, мимо прошёл дворецкий, за которым шествовала вереница слуг с графинами вина. — Пусть это вино льётся рекой! — крикнула я им вслед.

Неужели это уже шумят наверху гости? Я вознесла ещё одну молитву и в то же время схватила ещё одну луковицу и начала её лихорадочно шинковать. «Помоги мне, святая Марфа! Уж кто-кто, а ты-то знаешь, каково это — готовить для важных персон». Ещё бы, ведь святая Марфа готовила для самого Господа нашего Иисуса Христа, правда, я подозревала, что Он был бы куда терпеливее, если бы она припозднилась с готовкой, чем будут нынче сынок Адрианы да Мила и его молодая жена.

А может быть, и нет. Голодные гости есть голодные гости, и мне что-то не верилось, что божественные гости лучше подсобили бы на кухне со стряпнёй, чем гости земные. Говорят, что Мария была умнее Марты, что она «избрала благую часть», сидя у ног Спасителя и слушая Его проповедь, но мне всегда больше была по душе Марфа. Ведь должен же был кто-то готовить еду и мыть посуду, покуда все остальные сидели у ног Христа и слушали душеспасительные речи. Наверняка Христос тоже так думал, раз Он сделал Марфу святой и к тому же святой покровительницей поваров по всей земле. Может, он был благодарен ей за то, что хоть кто-то приготовил ему вкусную сытную трапезу, вместо того чтобы опять надрываться самому, сотворяя множество рыб и хлебов, чтобы хватило на всю ораву[10].

Мы, святая Марфа и я, хорошо понимали друг друга уже задолго до того, как я начала носить в кошеле под юбкой её высохшую руку.

Несмотря на мои далёкие от нынешних трудов мысли, я не могла не улыбнуться, когда мои пальцы обмазали верх пирога смесью из молодого сыра, свежего оливкового масла и мелко нашинкованного генуэзского лука, чтобы образовалась вкусная румяная корочка. Все в маленьких, тесных, заставленных столами кухнях работали, как пчёлки в улье, подмастерья трудились как заведённые, и мне чудилось, будто я слышу гул голосов гостей наверху, шелест дорогих шелков, счастливый смех новобрачной. Звон дорогих бокалов, хруст солёных орешков и чавканье, когда настоянные в мёду финики и ломтики лигурийского сыра отправляются во рты кардиналов, и гостей на свадьбе и самого новобрачного. Охи и ахи, когда жареный павлин наконец вплыл в пиршественный зал, покачиваясь на плечах двух слуг, которые его несли, гордый, покрытый переливающимся оперением, приготовленный так, что пальчики оближешь, и отнюдь не похожий на кушанье, состряпанное и украшенное всего за четверть полагающегося времени (по крайней мере, если не приглядываться чересчур дотошно).