Мне понравилось его видение предмета. Кое в чем общество не менялось, даже в наркотическом сне.

– Это живой лес?

– Мальчик, я не профи в биоландшафтах. За основу, по-моему, взята какая-то лиана, скрещена в космосе с бамбуком… Последнюю быструю модификацию выпустили лет двадцать назад, она позволяет вселять десять тысяч в месяц. Было бы кого вселять… А в Канаде, говорят, за основу приняли лиану с баобабом, им так больше нравится. Посмотри направо, там грузовая магистраль.

Не меняя горизонтального положения, я повернулся, куда он мне указывал. Справа лес раздавался в стороны, образуя своеобразную прогалину, шириной метров двести, и вдоль по ней, ниже нашего лепестка, бесшумно скользили транспортные баржи. Караван огромных мультяшно размалеванных сигар казался бесконечным. Метров на пятьдесят ниже в обратную сторону катился встречный поток. Между потоками, без единого намека на крепежные тросы, убегал вдаль ряд светящихся поплавков. Далеко внизу блестела поверхность воды.

– Пока мы не вылепим стены, излучения хардов способны сбить настройки навигации. – Изабель ткнул пальцем в то. место, где я упал. – Поэтому Департамент сообщений блокирует активность.

Я вернулся к нашему стволу. На гладкой теплой поверхности просматривались три дверцы и узкое окошко посредине. Под окошком оставалось место для ладони.

– Положи руку, – скомандовал с пола Изабель. – Глаза – на уровень риски.

Я растопырил пальцы. Не мои пальцы. Мои настоящие кисти намного скромнее, кроме того, лишь в страшном сне капитан Молин мог увидеть на собственном предплечье объемную татуировку, изображающую голого юношу в… женской позе. Юноша подмигивал и совершал движения задом. Прикрыть тату было нечем, но, по крайней мере, Снейк предпочитал платью некое подобие комбинезона, с клетчатой безрукавкой навыпуск. Накрашенные полированные ногти на мизинцах и больших пальцах. На левом большом пальце под слоем лака фотография Изабель, на правом – какой-то урод с сине-зеленой бородой…

Окошко бодро залопотало по-английски:

– Снейк Ксения Антонио, добро пожаловать домой. Компания «Ландшафт-синтез» счастлива предложить вам сто восемьдесят две конфигурации жилой площади соответственно выделенному вам ресурсу. Если вы желаете внести изменения в заявку, проведите повторную авторизацию. Если ваши планы не изменились, выберите этажность…

– Так, дружище, – сказал я будущему сожителю, отдергивая руку, – с хатой мы успеем, где тут лифт?

Все три лифта оказались самыми обыкновенными, яйцевидной формы, персон на двадцать каждый, с пуфиками у стен, со стереовидео под потолком. Стоило нам войти, в углу, выставив ладонь, повисла полуголая брюнетка со счастливым лицом и обнадежила, что обеды начнут поставляться в дом уже со следующей недели. После чего уставилась на меня. Изабель застонал:

– Тебя нельзя отпускать одного! Скомандуй «вниз»! Скорее!

– Вниз! – строго произнес я. Брюнетка продолжала улыбаться.

– Ладонь! – подсказал китаец. – И не отворачивай от нее лицо!

– Делаем, начальник! – озлился я. – Чего ты орешь?

– У нас оставалось три секунды на идентификацию. Дальше вход блокируется, и просыпаемся уже в полиции.

Зато, пока летели вниз, я рассмотрел себя в зеркале. Ни малейшего сходства, разве что верхние веки и уши… Настоящий буйвол, мышцы буграми, а лицо узкое, сухощавое, опять же со слабой, но узнаваемой примесью восточной крови, разноцветные, искрящиеся радужки. На макушке – «Взлетающий Змей» с подсветкой и трехслойным парфюмом, согласно времени суток. Цена прически – семьсот евро в новых; в углу глаза – тайм-навигатор, за ухом – валик харда, модель «Квик-стан-дард-оптима», двести гигов постоянной, зарядка от дыхания…

Китаец кидал инфу, я впитывал, насколько мог быстро.