ЭПИЛОГ

Потом говорили, что видели его мертвое тело под бревном, в ручье, текущем по дну оврага. А кто-то утверждал, что Змееныш брел мимо бара «100 рентген», хотя в том сгорбленном человеке с пустым лицом трудно было узнать восемнадцатилетнего мальчишку. Но другие толковали, что он сдружился со старым контролером и ушел за ЧАЭС, будто он пересек Большой Северный Могильник и был убит охраной таинственного Бункера. Впрочем, многие не верили в это - ведь один прапорщик-забулдыга с КПП, проворачивающий всякие мелкие делишки со сталкерами и перекупщиками, всерьез уверял каждого, кто готов был выставить бутылку водки, что видел Змееныша, пересекающего Периметр, - будто бы тот навсегда ушел из Зоны в большой мир.

Много чего говорили, но правду не знал никто. И долгое время о Змееныше ничего не было слышно.

ДЕТЕКТОР ЛЖИ

Пригоршню Хромой считал человеком несерьезным и легкомысленным, поэтому не сомневался: если встреча в глухом урочище, где нет четких ориентиров, значит, непременно выйдет какая-нибудь накладка. То ли опоздает Пригоршня, то ли место перепутает. Тем удивительней оказалось, что сигнал на экране ПДА появился точно в том квадрате, где была назначена встреча, и именно в условленное время. Тут же на комп Хромому упало сообщение: «Я тебя вижу! А ты меня?» «В масштабе один к ста», - отозвался Хромой.

Через четверть часа Пригоршня показался в натуральную величину - крупный улыбчивый блондин спортивного сложения. Даже шрам на лбу его не портил, а только добавлял мужественности.

- Привет, Хромой!

- Здорово. А чего ты один и пешком?

В самом деле, обычно Никита и его напарник, сталкер по прозвищу Химик, разъезжали на «Малыше» - бронированном вездеходе.

- Наш человек в булочную на такси не ездит, - отрезач Никита, потом пояснил. - Андрюха «Малыша» в «Сундук» погнал, на техобслуживание. Давно пора, накопилось там всякого…

- А ты чего ж не с ним?

- Так я это… - Пригоршня замялся. - Ну что, пойдем? А то торчим тут, как…

- Идем, - согласился Хромой, направляясь по тропе, по которой сюда пришел Пригоршня. - Так чего у тебя в «Сундуке»-то?

Никита почесал в затылке.

- Да Сорняк, понимаешь… Ну, он вообще должен бы соображать, кого на работу берет!

- О ком речь?

- Девчонка у него новая, Танюхой звать.

- А-а… - Хромой начал догадываться. Пригоршня всегда нравился женщинам, а уж у Сорняка контингент был, так сказать, очень влюбчивый.

- Так вот, она новенькая, понимаешь? Я ж не знал, что он сам на нее глаз положил!

- Сорняк положил глаз на Танюху, - уточнил Хромой, - и ты тоже? Глаз? Ох, не глаз ты, Никита, туда положил…

Пригоршня издал неопределенный звук - что-то среднее между смехом и фырканьем.

- Ладно, я понял. Химик укатил к Сорняку, а ты остался… и зачем позвал?

Пригоршня постарался сделать серьезное лицо.

- Есть дело, Хромой. Младшего Коваля завалили. Я у них кантуюсь, пока Химик ездит, ну и решил тебя позвать…

- Опа-а… - только и сказал Хромой.

Братья Ковали организовали сталкерскую стоянку южней Рыжего леса. Вообще сейчас в этих краях хозяйничали свободовцы, стоянки под их контролем, но Ковали - люди спокойные и авторитетные, в разборки не встревают, на себя много не берут. Со «Свободой» у них нейтралитет. Останавливаются у Ковалей в основном охотники, люди старомодные и грубые - те, которым не нравятся веселье и суета. Сталкеры помоложе предпочитают тусоваться со свободовцами.