Сталкеры пошли обратно, теперь первым оказался Хромой. Он двигался вдоль вешек не так уверенно, как Никита, поэтому Шаман успел их догнать и выбрался на берег болота почти одновременно с гостями. Великан прижимал к груди охапку вешек - на ходу выдергивал. Он бросил грязные палки на траву и перекинул из-за спины трехлинейку Мосина, обмотанную шерстяной тряпкой с грязной бахромой. Из тряпья выступат конец ствола и короткий трехгранный штык - ржавый и очень зловещий, неприятный с виду. Мрачно сопя, Шаман оглядел провожатых. Хромой с любопытством наблюдал за ним - таких колоритных обитателей Зоны он прежде не встречал. Хозяин болота в самом деле оказался ростом выше Пригоршни, да и в плечах пошире, с головы до ног его окутывал плащ, живописно заляпанный грязью и разрисованный странными символами. Кое-где на балахон нашиты пробитые гильзы, косточки, перья - все перемазанное болотной тиной. На ногах здоровенные сапожищи, в тени под капюшоном прячется покрытое узорами лицо, то ли разрисованное, то ли в татуировках. А еще гигантскую фигуру украшали челюсти псевдогиганта, напяленные поверх капюшона на манер короны.

- Ты! - Огромный грязный палец уставился в лицо Никиты. - Бензином воняешь. Это дрянь. Дурно воняешь! Это не нужно! Неправильно!

- Так а чего, а как же… - удивился сталкер. - Костер, там, разжечь, если сыро, так бензинчику плеснешь, бывает, или еще что…

- Костер - это нужно. Правильно, - смилостивился Шаман. - Живой огонь. Зона не для того мира, где бензин. Наг человек, и бос, и глуп пред Зоной. Но дан людям живой огонь! Он нам нужен, он правильный… Ты!

Ручища указала на Хромого.

- А это Хромой! - пояснил Пригоршня. - Он тут недавно.

- Ты, человек, - не слушая, продолжал рокотать болотный житель, - на компьютер глядишь часто. Это неправильно, это плохо. Ты - человек, а не машина.

Хромой пожал плечами. Ну да, он поглядывал на монитор КПК, ждал, включит ли Шаман свой, выйдя из болота. Нет, не включил.

- Идем, что ли? - В присутствии болотного великана Пригоршня казался меньше, чем был на самом деле. - По дороге расскажу, как у Ковалей было.

- Огонь расскажет, - величественно откликнулся Шаман. - Ты напутаешь, огонь не соврет. Он скажет верно, а не так, как ты увидел. Человек врет. Сам себе врет больше, чем другому. Огонь все видит.

- Да как хочешь, - покладисто согласился Никита. - Огонь, так огонь, кто б спорил, а я ж - так никогда.

Пока шли к лагерю Ковалей, Хромой украдкой разглядывал Шамана. Тот шагал широко, держался чуть в стороне, а ПДА так и не включил, хотя Хромой был уверен - под грязной хламидой наверняка припрятан комп. Ишь, толкует о вреде техники, а «мосинкой» не брезгует.

Пригоршня не мог молчать подолгу, он то и дело принимался болтать, но стоило Шаману бросить в его сторону хмурый взгляд - сразу смолкал. Взгляд у Шамана был тяжелый, гнетущий. Рисунки на физиономии, спрятанной в тени под капюшоном, выглядели пугающе - казалось, будто по лицу пробегают волны, темные пятна сливаются в странные изменчивые узоры. Изредка Шаман издавал глухие мрачные звуки, не похожие на членораздельную речь.

Братья Ковали обосновались на старой подстанции, несколько обветшалых зданий до сих пор окружала двухметровая бетонная ограда. До катастрофы в этом месте проходила высоковольтная линия, ажурные мачты и сейчас торчали на холмах, ветер мотал обрывки кабелей.

Ковали нарастили забор, поверх намотали колючей проволоки, поставили на крыше центральной постройки решетчатую каланчу, прожектор. Местечко они выбрали удачное - в округе безопасных убежищ немного, а шастать в здешних краях ночью рискованно. Клиентура не переводилась. Постоянной связи с большой землей у Ковалей не было, однако перекупщики охотно имели с ними дело, потому что знали братьев как людей обязательных и честных.