– Один остался. – брезгливо вытирая саблю молвил Сершхан. – Без дельфина.

    – Ну да. И куча дельфинов без всадников… – вздохнул Волк, чутко вслушиваясь в темноту морского простора.

    Словно в ответ на его слова раздался трубный зов раковины и друзья разглядели в толще воды два светящихся следа стремящихся соединиться в двадцати шагах от борта.

    – Дельфина покликал, ясное дело… – вытягивая стрелу, пробурчал Ратибор. – Ничего, встретим хоть верхового, хоть пешего… Главное, не подпускать их слишком близко – быстрота не так страшна на большой дальности. В сече эти жабы тоже бойцы не великие, так что самое страшное – когда они на всем ходу вдоль бортов проходят, бьют резко, нежданно… Но ничего, я его постараюсь взять издалека, до борта лишь чешуя долетит.

    Друзья уже предвкушали победу, когда неожиданно резкий звук разорвал воздух, будто лопнула струна на Волковой лютне. Никто ничего не понял, только стрелок, раскрыв рот, оглядывал свой лук, словно видел его впервые.

    – Тетива… – упавшим голосом возвестил он.

    – Опять лопнула?! – грозно сверкнул глазами воевода.

    – Петля от воды расплелась! – Ратибор сунул ему под нос свободный конец жильного шнура. – Видишь?

    – Великие Боги! – поднял лицо к небу Витим. – Отчего же так не везет?

    – Удача – капризная девка… – грустно усмехнулся Сершхан. – Доверять ей не стоит.

    Над морем снова разнесся бархатный вой зазывной раковины.

    – Погодите! – удивленно воскликнул Волк, всматриваясь в бурлящую зеленым огнем глубину. – Кто же это?

    – Где? – не понял Сершхан.

    Но тут же глаза его округлились, отразив мелькнувшую догадку.

    – Тритон не может быть в глубине! – выказал общую догадку Волк. – Он ТРУБИТ на поверхности, там, вдалеке. Навстречу дельфину плывет кто-то другой!

    Друзья скопом навалились на борт, разогнав пристроившихся гребцов – в пучине морской развернулась отчаянная схватка, угадываемая только по всплывающим пузырям и безумной пляске холодного света. Кто-то напал на дельфина, стремящегося по зову раковины, кто-то неведомый, но явно житель пучины, чувствующий себя в ней не хуже, чем рожденный в этих водах морской зверь.

    Яростный бой неуклонно приближался к поверхности, изгибая ее бурунами и волнами. Пару раз из черной воды с плеском метнулась явно человечья рука, вооруженная длинным кинжалом из шипа неведомой твари, и тут же цвет пены стал розовым в свете луны.

    – Готов… – напряженно вытянул шею Сершхан.

    – Кто же это? – не унимался Волк.

    – Не знаю точно, – задумался Ратибор, – Но точно друг. Или враг врага, что ничем не хуже.

    Туша дохлого дельфина всплыла с тихим всплеском, мокро переливаясь в лучах лунного света, а неведомый союзник мелькнул белым телом у самой поверхности и стал медленно уходить в глубину, оставляя за собой светящийся шлейф. Но наперерез ему метнулся другой шлейф, высветивший острие трезубца и бородавчатую морду тритона.

    Два жителя бездонных глубин сошлись в лютом двобое – быстрота против быстроты, трезубец против кинжала, увертливость против увертливости. Клубок из чешуи, белой кожи, пены и крови завертелся у самой поверхности, на воздух вырывался то шипастый хвост, то человечьи руки, то острющий рог кинжала, скрещенный с тяжким трезубцем.