– Надо помочь! – не выдержал напряжения Волк. – Кормчий, правь к бурунам! Гребцы, на весла!

    Скрипнули уключины правого борта, разворачивая неуклюжий кораблик, Константин мерно выкрикивал команды, задавая ритм, а друзья не сводили взора с бушующей схватки, словно ничего больше не было между морем и небом.

    – Готовьте копье! – скомандовал Витим.

    Ратибор, стиснув зубы от напряжения, ухватил тяжкое древко весла с остро расщепленным концом и облокотил его на кромку борта, целя в бурлящую воду.

    – Сойдет и это, – пояснил он. – супротив жаб булат не потребен, чай не Кит-Рыба.

    – Не попади в… того, кто против тритона! – предупредил Волк.

    – Поучи козла бодаться! – буркнул стрелок и ударил древком в мелькнувшую чешуей спину.

    Тритон дернулся и дважды получил юрким кинжалом под жабры, его тело вылетело из воды по самый хвост, изогнулось дугой и плюхнулось в воду. Но и победителя видно не было, только рябь на месте схватки напоминала о яростной битве в чернеющей бездне.

    – Конец… – стиснул губы Сершхан. – Кажись обоим… Изранили друг друга до смерти…

    – Погодите тризну править. – поднял руку Ратибор. – Эй, Константин, суши весла! Руль на левый борт!

    – Что-то узрел? – с надеждой спросил Сершхан.

    – Пока не знаю. Дайте багор, я в кольчуге за борт не вылезу. Вон, поглядите, кажись это оно самое и есть.

    На длину весла от левого борта безжизненно колыхалось светлое пятно.

    – Кажись девка… – не веря глазам прошептал Витим. – Точно девка, Сварогом клянусь! Да куда ты багром! Очумел, что ли?

    Он наклонился, держась за борт, и ухватил крепкой рукой обмякшее тело.

    4.

    – Нежить… – трижды перекрестился Константин, оглядывая лежащее в проходе тело.

    Лицо незнакомки поражало тонкостью черт, сияло белизной и нежностью кожи, а густые черные волосы мягко струились по дну корабля. Если бы не рыбий хвост вместо ног, была бы обычная девка. Только красивая сверх всякой меры.

    – Сам ты нежить! – зыркнул на него Витим. – Это тебе не русалка утопленная… Это морянка. Считай та же берегиня, только не в речке живет, а в море. Она родилась в пучине, и мамка ее и весь их род. Считай те же люди, тока морские. Видишь хвост вместо ног? О! В том и различие. Еще вдоль хребта короткий плавник есть, сейчас не видать. Поливайте, поливайте! До чего же ленивые…

    Гребцы, черпали кадушками из-за борта, с опаской выливая воду на распростертое тело, зиявшее нехорошей раной в боку. Веки девушки дрогнули и открылись, показав огромные, ярко-зеленые глаза. Словно два граненных изумруда мягко мерцали в лунном свете. Волк поймал себя на том, что стоит с раскрытым ртом, не в силах оторвать взор от прекрасных очей, но насмешек от друзей можно было не опасаться, они сами стояли, как кольями прибитые.

    – Живая… – присел рядом Волк. – Вроде очнулась совсем.

    Он старался не пялиться на крепкую девичью грудь, колыхавшуюся при каждом вдохе тугими сосками, но вовсе не смотреть на это чудо бездонных глубин было тяжко.