– Правда? Что ж, я слушаю.

Дик, по прежнему не глядя ей в лицо, продолжал:

– Для этого разговора требуется время и соответствующее место. Что касается места, то я выбрал эту галерею, а вот время… – Замолчав, Дик вяло улыбнулся Фанни. – Мне мешает эта суета слуг. Ты не побоишься прогуляться со мной в такую погоду?

Фанни усмехнулась, на губах ее появилась циничная улыбка, от которой Дику стало не по себе. Он понимал, что если они поженятся, их жизнь превратится в настоящую битву характеров. Ведь под кокетливой внешностью Фанни таилась властная женщина, не выносящая, чтобы ей перечили.

– Что это ты вдруг стал таким церемонным? – Фанни вгляделась в лицо Дика. – Если уж я могла часами таскаться по болотам за твоим отцом и собаками, то меня не напугает сегодняшняя слегка ненастная погода. – Она презрительно скривила губы.

– Отлично! Тогда мы пойдем в беседку. – Дик поспешно схватил Фанни за руку. – Мы спустимся по задней лестнице, а в оружейной комнате захватим для тебя плащ. – В его голосе зазвучали заговорщические нотки.

Словно шаловливые дети, они выбежали через дверь, распахнутую перед ними слугой, пересекли лестничную площадку и попали в коридор. Оружейная комната находилась в самом его конце.

У нижних ступенек лестницы служанка, ползая на коленях, мыла каменный пол. Дик с подчеркнутой любезностью подал Фанни руку, чтобы помочь ей перебраться через лужи. Она слегка приподняла юбки и осторожно направилась вперед. В этот момент в коридоре четко прозвучал голос, доносившийся из кладовой дворецкого:

– Мне жаль хозяина, а не этого молодого балбеса. Теперь, похоже, ему придется самому зарабатывать на жизнь, хотя для этого у него кишка тонка. Последние дни меня буквально тошнит от происходящего. Даже выходки Делавалов из Ситон Слюз не идут ни в какое сравнение. А ведь это их он пытался передразнивать, выпендриваясь перед своими лондонскими друзьями. Возможно, Делавалы и помешаны на своих проказах, но у них это получается здорово, не то, что у него.

Служанка поднялась с колен, на лице у нее был написан испуг. Она тихонько двинулась к приоткрытой двери кладовой. Дик Моллен, схватив ее за руку, резко отдернул назад. Фанни стояла в луже, но Дик, похоже, забыл о ее присутствии. Его пылающий гневом взгляд был устремлен на дверь кладовой. Звучавший оттуда голос продолжал:

– А эти трое на кухне, кредиторы, или судебные приставы, называй их как угодно, они будут ждать только до вечера. Да и то, должно быть, их хорошо подмазали, если они согласились ждать так долго. Старик рассчитывает, что до этого времени молодой балбес уладит проблему, иначе Армстронг не раскошелится. Господи, надеюсь, ему удастся захомутать ее. Да. Очень надеюсь, потому что, насколько я знаю мисс Фанни, она легко раскусит его хитрость. Мистер Браун рассказал мне: старик утром задал хорошую трепку своему сынку, когда тот пришел клянчить денег, потому что проигрался в пух и прах. А с мисс Фанни неплохо бы поваляться на мягкой перине, но чтобы жениться… Хотя нищим не приходится выбирать, особенно когда в доме торчат судебные приставы. Так что господину задаваке Дику конец, если она не…

Уэйт не успел договорить, так как Дик Моллен вытащил его из кладовой за воротник расшитой галунами тужурки и прижал к стене коридора. Слуга опешил, но только на несколько секунд – уже в следующее мгновение он осознал, что борется с молодым хозяином, причем настолько отчаянно, словно сражается за свою жизнь. Его вновь прижали к стене – это был уже Орд.

– Вон! Убирайся, свинья! Ты слышал? Вон! Ты уволен! Если через полчаса не уберешься из дома…

Уэйт отстранился от стены, но не бросился прочь от разъяренного хозяина, как это сделал бы любой другой слуга; в нем прочно сидели упрямство и бунтарский дух крестьянина. Его дед и прадед трудились на земле, а отец в возрасте семи лет был вынужден пойти работать на шахту.