|
Нет, я так не смогу. Если даже мне придется вступить в спор с королем философии Рочефоколдом, который утверждает, будто мы всего лишь должны делать вид, что сострадаем ближнему, а на самом деле сострадания нужно избегать всеми силами. Вулф взял свой стакан, опустошил его одним долгим глотком и поставил на место. - Может, выпьете пива? Или, например, виски? - Нет, благодарю вас. Я не пью до вечера. - Кофе? Молоко? Вода? - Нет, спасибо. - Очень хорошо. Что касается возможности Б, то подобный план мне не по карману. Я сделал свою работу и рассчитываю получить за все гонорар. К тому же у меня есть еще одна причина отвергнуть Б: проклятое Б помешало бы мне заниматься этим делом в дальнейшем, а оно весьма любопытное. Не далее как вчера вы сказали, что убеждены в невиновности вашего клиента. Не могу сказать, что тоже в этом убежден, однако, здорово подозреваю, что вы правы. И не без оснований. Он замолк, потому что и я, и Фрейер уставились на него, а он не любит, когда на него вот так смотрят. - Не без оснований? - переспросил Фрейер. - Какие же у вас основания? Вулф был доволен произведенным эффектом. - Когда вчера днем мистер Гудвин выходил из дома, намереваясь взглянуть на вашего клиента, за ним увязался шпик. С чего бы вдруг? Конечно, можно допустить, что у кого-то на нас зуб в связи с предыдущей нашей деятельностью, но это уж слишком притянуто за уши. Спрашивается: чего вдруг обиженный на нас человек будет выслеживать мистера Гудвина у дверей его дома? Скорее всего это связано с нашей теперешней деятельностью. У нас же в данный момент один единственный клиент - мистер Хэролд. Тогда, может, за нами следят по заданию мистера Хэролда? Абсурд. Скорей всего, сработало мое объявление. Очень многие - газетчики, полиция и даже вы решили, что оно было обращено к Питеру Хейзу. Почему бы кому-то еще так не решить? Итак, некто, назовем его Икс, желает уяснить себе, что это я вдруг беру на себя смелость утверждать, будто Питер Хейз не виновен, и он в силу тех либо иных причин не желает звонить или являться сюда лично. Следовательно, он пытается выяснить, какие действия я предпринимаю. Не знаю, как он будет вести себя в дальнейшем, по всей вероятности либо придет сам, либо кого-нибудь пришлет, либо поставит возле моего дома охрану. - Чем можно объяснить столь сильное, притом тайное любопытство? - продолжал Вулф. - Если Питера Хейза судят за то, что он якобы совершил, а именно за заурядное убийство на почве любовной страсти, зачем кому-то проявлять столь жгучий интерес, к тому же тайно? Выходит, все обстоит не столь уж и заурядно. Вчера вы сказали, что убеждены - клиент стал жертвой дьявольского заговора. Предположим, вы попали в точку, значит, не надо удивляться, что кто-то начинает следить за моим домом после моего объявления в газетах, появившегося в самый последний день процесса, в котором я заявляю, что невиновность Хейза установлена. Следовательно, я не без оснований подозреваю, что кому-то в моем объявлении почудилась угроза. Нет, я не вижу здесь доказательств, что клиент не виновен, однако перед нами поставили вопрос, на который необходимо найти ответ. - Кто за вами следил? - спросил у меня Фрейер. Я сказал ему, что не знаю, и описал наружность шпика. Фрейеру она ни о чем не говорила и он снова переключил свое внимание на Вулфа. |
