— Но это твой пес.

Сойер печально улыбнулся и не стал рассказывать, как трудно вырастить настоящую лайку.

— Они любят друг друга.

— Но, Сойер…

— Пожалуйста, Эбби, позволь мне сделать хотя бы это.

Она хотела возразить, но потом прикусила губу и кивнула.

— Сьюзен — прелестная девочка, — продолжал Сойер. — Я долго не мог решить, что же ей подарить. — Сойер полез в карман рубашки и вынул массивный золотой медальон в форме сердца. — Вот это принадлежало моей бабушке. — Он с трудом открыл крышку. — Внутри портрет Эмили — дочери, которую она потеряла и никогда не нашла. Она отдала его мне незадолго до своей смерти. Мне бы хотелось, чтобы ты хранила его, пока Сьюзен не станет достаточно взрослой, чтобы носить его.

Глаза Эбби наполнились слезами, когда он положил медальон и цепочку ей в руку.

— Сойер, я… не знаю, что сказать. Сердце у него защемило.

— У меня нет другого способа показать тебе, как я люблю тебя и твоих детей.

Он встал и из карманов брюк достал конверт с двумя стеклянными шариками, заколкой и несколькими свернутыми листочками бумаги. Потом снова сел и достал из кармана рубашки еще один конверт.

— Последнее, что у меня есть, — для тебя. — Сначала он протянул ей заколку. — В шестнадцать лет она спасла мне жизнь. Это длинная и запутанная история, которую я не стану рассказывать, но я летел совсем один, зимой, и у меня были неполадки с двигателем. Пришлось сделать незапланированную посадку. Эта заколка валялась на полу в самолете. С ее помощью я смог все наладить, взлететь и вернуться домой. Если бы не она, я замерз бы насмерть. С тех пор я храню ее. — Он аккуратно отложил заколку в сторону.

Эбби улыбнулась.

— Эти шарики я очень любил в детстве. Я учился лучше всех, и мама специально заказала их по каталогу.

Эбби взяла в руку стеклянные шарики. Он вручил ей сложенные листочки бумаги.

— Они старые и немного пожелтели, но прочесть все-таки можно. Это сочинение, которое я написал в младшем классе. Я получил за него приз и благодарственное письмо от губернатора. Письмо прилагается.

Тыльной стороной ладони Эбби смахнула с лица слезы.

Из второго конверта Сойер извлек толстое золотое кольцо.

— Это обручальное кольцо моего отца. — Он повертел его между пальцев, глядя на него с болью и гордостью. — Так как только я присутствовал при смерти отца, Чарльз и Кристиан решили, что оно принадлежит мне. Возможно, кольцо не очень ценное, но мне оно дорого. — Сойер нагнулся и вложил кольцо в ладонь Эбби. Боясь, что сказал больше, чем надо было, он поднялся и сунул руки в карманы. — Прощай, Эбби.

Когда он повернулся, чтобы уйти, она окликнула его:

— Сойер.

Он обернулся.

— Почему ты отдаешь мне все это?

— Заколка и шарики, сочинение и отцовское кольцо — это все я. Я не могу поехать с тобой и не могу заставить тебя остаться, поэтому хочу, чтобы ты взяла частицу меня с собой, когда уедешь.

Сойер почти спустился с крыльца, когда услышал ее шепот:

— Ты мог бы раньше сказать, что любишь меня.

Он ответил, не поворачиваясь к ней лицом:

— Я хочу жениться на тебе. Мужчина не предлагает женщине брак, если не любит ее.

— Предлагает, если боится, что другой перебежит ему дорогу, и не знает, чего по-настоящему хочет.

— Я знаю, чего хочу, — заявил он, повернувшись к ней и глядя ей прямо в глаза.

— Так ли это, Сойер?

— Я хочу провести всю оставшуюся жизнь с тобой, тут, в Хард-Лаке.