Повернувшись спиной к «Искателю», я скорчился над рацией. Решение было чисто интуитивным, я ведь не просил Дебби прихватить свою, но подумал, что это вполне в ее духе. Переключившись на частоту, на которой мы говорили в Блю‑Киллс, я нажал кнопку.

– Гнилое мясо вызывает Современную девушку, – сказал я. – Гнилое мясо вызывает Современную девушку. Это ты там, золотко?

– Я Современная девушка. – Дебби цитировала песню «У меня играет радио».

– Рад тебя слышать, Современная девушка.

– Здравствуй, Гнилое. Ты где? Я слышу шум мотора.

– Прямо перед тобой. Слушай, ты приехала на том, что я думаю?

– На чем же еще?

– Как ты его завела?

– Тип, который его украл, поставил новый провод.

Я сделал себе зарубку на память: еще одна причина убить Логлина. Нельзя оставлять в живых того, кто столько про меня знает.

– Масло в последнее время проверяла?

– Только что сменила, скотина.

– Послушай. – Следующая часть разговора будет щекотливой: если люди «Баско» слушают эту частоту, то обязательно что‑нибудь заподозрят. – Вокруг тебя движение большое? Яхты, например?

– Усекла.

Хорошо, но вот насколько много она поняла?

– Мы пока заняты, не сумеем выбраться и тебя подхватить. Как по‑твоему, сможешь до тех пор чем‑нибудь заняться? Скажем, поедешь покатаешься, музыку послушаешь?

– Ага. И пофотографирую. Бостон чудесен ночью.

Фантастика! У нее с собой фотоаппарат. И самое главное, она умеет им пользоваться.

– Сообщение принято, Современная девушка. Увидимся. Осторожнее на дороге.

– Обязательно. Пока, Гнилое мясо.

Мысль о том, что я послал Дебби одну ночью выслеживать и фотографировать головорезов «Баско», меня немного тревожила. Но она уже участвовала в паре‑тройке серьезных акций и умела за себя постоять. В этом виде спорта она мастер. Пока она будет держать свою жаркую правую ручку на рычаге передач и подальше от магнитолы и телефона, ее никто не сцапает. А кроме того, она просто обожает стресс.

Мы оставили «Искатель» позади. Бун повернулся к зареву. Эми смотрела назад и дала нам знать, когда «китобой» отчалил, направляясь к берегу. По мере приближения Спектэкл‑айленд все рос, а стена пламени распадалась на отдельные костры, музыка заглушала шум нашего мотора.

Последний участок пути мы прошли далеко не гладко. Нам на винт то и дело наматывалась какая‑то дрянь. По счастью, она была мягкой, поэтому мотор только всхрюкивал, кашлял, но не глох. Бун как раз наклонился, чтобы проверить, все ли в порядке, когда его едва не выбросило из «Зодиака» чьей‑то кильватерной волной. Какой‑то гад просвистел мимо нас на шустром катере с уймой лошадиных сил и теперь разворачивался для второго захода.

– Эй, – крикнула Эми. – Это же мы, Крис!

– Крис для тебя слишком молод, – сказал Барт. – И вообще он последний придурок.

Два или три раза в год мне доводится видеть, как псу под хвост идут романы Барта.

– Может, это ты слишком стар? – парировала Эми.

Я не спускал глаз с быстроходного катера. На секунду я испугался, что там на борту сам Логлин. Но у сволочного папаши сегодня на повестке дня скорее всего другие заботы; нас выследил его засранец‑сыночек.

Он привез с собой дружков, вероятно, тех самых, с которыми мы с Весом уже сталкивались. Шум их мотора не мог перекрыть гадкого смеха, которым они заливались, видя, как мы неуклюже бултыхаемся в их волне. Им так понравилось, что они зашли по второму разу, потом по третьему и так далее. У меня в голове вертелась масса способов, как их покалечить. Например, метод питчера «Сокс» Ала Ниппера: подобрав со дна «Зодиака» бутылку из‑под «Гиннесса», которых у нас было несколько, я размахнулся и уже собрался запустить ею Крису в голову.