Не закончив фразу, он стал убирать посуду со стола.

— Там, в комоде, — он указал в сторону комнатенки, где были заперты Стасик с Викой, — белье найдете. Хоть и драненькое-серенькое, но на одну ночь сойдет. Удобства в доме, около самого входа, во двор выскакивать не надо. Собаку я на ночь на улицу выставляю, так что не дергайтесь. Все. Ступайте.

Стасик и Вика неуверенно поднялись и, ничего не говоря, направились назад в каморку.

Взрывник посмотрел, как они закроют за собой дверь, и уселся, положив на стол вытянутые руки и сплетя пальцы рук. Так он и сидел, задумавшись, иногда поглядывая на телефон.

А в каморке Вика стелила белье — застиранное, но чистое — сняв с дивана, смотав в рулон и убрав в угол запачканный кровью коврик-покрывало.

— Помоги мне одеяло заправить, — попросила она Стасика.

— Наша первая ночь… — сказал Стасик. — Вот уж не думал, что она будет такой…

— Да, надолго запомнится…

В большой комнате, взрывник встал, подошел к окну, потом, поколебавшись, направился к двери в каморку. Спеша, Стасик и Вика закрыли дверь не очень плотно, и оставалась щелочка. В эту щелочку взрывник теперь и заглянул, так скривив лицо, как будто ненавидел себя за это.

Он увидел объятия обнаженной влюбленной пары. Вика стонала, а у Стасика затрепетал в горле крик, но Вика успела зажать ему рот рукой, и он лишь хрипло замычал…

Взрывник отпрянул от двери. Он погасил в комнате большой свет, уселся в продавленное кресло, поближе к телефону, поглядел в окно. Теперь, при свете лампы в углу, в старомодном плафоне в форме рожка, стало видно, какая стоит ясная и звездная ночь. Снег серебрился, а звезды усеяли небо так густо, как будто кто-то просыпал золотые крошки.

В маленькой комнатке, Стасик обнял Вику.

— Сейчас все было иначе, — сказал он.

— Да, — согласилась она. — В первый раз я просто ничего не почувствовала. Ни боли, ни радости, ну, ничего. Будто на секунду в пустоту оборвалась, и все.

— Я тоже, — сказал Стасик. — Мне кажется… Мне кажется, это из-за всех встрясок. Мы не то, что любили друг друга, мы вышибали шок, где-то так.

— И вышибли, — пробормотала Вика. — Клин клином… Только губу зря повредила, — рассмеялась она. И присела. — Мне надо выйти.

— Иди, — пробормотал Стасик. — Я буду ждать.

Вика встала, взяла из того же комодика, где они брали белье, большое полотенце — тоже потрепанное, но выстиранное чисто и аккуратно сложенное надела юбку и блузку прямо на голое тело, босиком прокралась к двери, приоткрыла её, выглянула. Хозяин дома сидел у окна, глядел на звездное небо. Она выскользнула за дверь, обернулась. Стасик, с кровати, послал ей воздушный поцелуй, и она ответила ему воздушным поцелуем и успокаивающим взмахом руки: мол, я быстро. Взрывник в этот момент оглянулся — и сразу отвел глаза назад, к окну, как будто ничего не заметил.

Вика прошмыгнула из комнаты в прихожую. Из закутка, где находился рукомойник, донесся плеск воды, и в это время зазвонил телефон. Взрывник выждал немного и взял трубку на пятом или шестом звонке.

— Да… — сказал он сонным голосом. — Да, я… Нет, не появлялся… Понятия не имею. Хорошо, если прорежется, сообщу. Ах, вот как? Да, я дома, куда я денусь. Я надеюсь, что уж такой глупости он не сделает.