Он опять помолчал немного и спросил у невидимого паука:

— А может, ещё повоюем? А?

11

Уже светало. Стасик и Вика устроились на вершине холма, у края перелеска. Они задремали, сидя на бревне, и лишь первый бледный проблеск восходящего солнца их разбудил. Стасик дернулся, будто пытаясь отвернуться, толкнул Вику, голова которой покоилась на его плече, и Вика резко присела, открыв глаза.

— Стасик! — позвала она. — Стасик!..

Стасик тупо открыл глаза, посмотрел на Вику.

— Что? Уже?..

— Не знаю, — сказала Вика. — Доставай бинокль. Наверно, теперь все будет видно.

— Хорошо, мы хоть в зале ожидания немного погрелись, — сказал Стасик, роясь в сумке в поисках бинокля. — А то бы вообще дуба дали… Ноги гудят! Три часа туда, три часа обратно… Может, не стоило затеваться?

— Стоило! — твердо сказала Вика. — Если бы ты сам видел эти деньжищи, ты бы понял, что стоило. Не может быть, чтобы он сиднем дома сидел… — она закашлялась. У неё подседал голос и вообще было вполне очевидно, что у неё начинается сильная простуда. — Черт! Еще повезло, что ночь была не очень морозная. А то бы точно воспаление легких гарантировано.

Стасик в это время наводил бинокль.

— Ух ты! — просипел он. Его тоже начинала одолевать простуда. — Вот это да!

— Что там? — живо спросила Вика.

Стасик молча передал ей бинокль.

Вика увидела в бинокль тихий дом взрывника. Ни движения, ни дымка из трубы.

— Чуть правее возьми, — подсказал Стасик.

Вика взяла чуть правее и увидела то, что так потрясло Стасика: пес взрывника валялся на снегу, недалеко от калитки, и под ним расплылось большое красное пятно.

— Выходит, не зря он боялся, — пробормотала Вика. — Сделали его ночью. Приехали — и сделали. Ну, что, пошли туда?

— Только осторожно, — сказал Стасик. — Вдруг там кто-нибудь есть?

— Разумеется, — сказала Вика. — Хотя, я думаю, никого там нет. Этот Наум Самсонович либо тоже мертв, либо успел утикать за тридевять земель. А убийцам, поймали они его или нет, не в лом ждать до рассвета.

— Могли засаду оставить, — покачал головой Стасик.

— А мы из-за калитки покричим: «Дядя Наум! Дядя Наум!» выдадим себя за соседских ребят. Если в доме кто есть, нам ответят. Им впускать нас в дом и мочить не резон — так и засыпаться недолго — ответят, например, что «дядя Наум» вышел и будет часа через три-четыре. Мол, в город поехал.

— А собака?..

— Вот я и думаю, что в доме никого нет. Если бы убийцы решили засаду оставить, то спрятали бы труп этого Барса. Точно?

— Точно. Но ведь если его не убили, а он смылся, то деньги он, конечно, с собой забрал…

— Забрал, — согласилась Вика. — Так что если он смылся, для нас это плохо. Будем надеяться, что его убили.

Они стали спускаться с холма по идущей чуть кругом дороге, осторожно подошли к дому на отшибе.