Когда её вызвали, она не успела выбрать – который же из трёх… Обречённо поднялась из-за парты, на негнущихся ногах подошла к столу и разжала кулак. Учительница посмотрела на неё с удивлением и расправила мятые листки. Три варианта решения и три варианта ответа. Круто девочка берёт! Ничего не боится, бросила чуть ли не в лицо смятые бумажки – разворачивайте и читайте, а я посмотрю.

– Метревели, как всегда, в своём репертуаре. Одного решения ей мало, написала сразу три, на выбор! (всем весело, над Маринэ смеётся весь класс… Её выставили на смех, оскорбили ни за что, а она даже ещё не начала отвечать. Такого она не простит даже учительнице. Не простит).

– Ну, хорошо. Что там у тебя в билете, подобные треугольники? Ну, расскажи нам о треугольниках.

Маринэ мотает головой, отказываясь.

– Это что за жесты такие? Если не знаешь теорему, так и скажи, словами, а головой будешь мотать на уроке физкультуры.

– Знаю я теорему! – обиженно буркает Маринэ.

– Тогда – прошу к доске, слушаю тебя.

Маринэ опускает голову ещё ниже и сдавленным от слёз голосом выдаёт совсем уж невероятное: «Не буду. Задачку я решила, а теорему все знают, значит, нечего и рассказывать» Опешившая от такой дерзости учительница не понимает, что такое поведение – месть за нанесенную обиду, за то что её выставили на смех перед всем классом. Но отдаёт себе отчёт в том, что с девочкой творится неладное: лицо несчастное, щеки впалые, губы дрожат.

«Что с тобой, что стряслось, девочка моя?» – хочет сказать учительница, но педагогический опыт берёт своё, и вслух она говорит (милостиво изрекает) совсем другое: «Нн-ну, допустим. Допустим, что ты знаешь эту теорему. А задачка решена неправильно – все три ответа неверны. Как же так, Марина? Может, объяснишь, как ты решала, и попробуем вместе? Ведь ты решила… почти правильно, и что интересно, необычным способом… Метревели!! Что это значит?! Ты куда?..»

Не слушая больше учительницу (хватит с неё унижений, никаких «вместе» не будет, Аллу Ивановну она видит в последний раз), Маринэ берёт со стола исписанные листки и выходит из класса. Спина прямая, подбородок поднят, на лице презрение и гнев, брови сомкнуты. Что с ней сегодня? Задачку не смогла решить, а ведь училась почти без троек…

Послевкусие

Постоянные непомерные нагрузки, ставшие уже привычными, дали о себе знать в самый неподходящий момент, и Маринэ сорвалась, удивляясь самой себе и не понимая, что с ней происходит: голова отказывалась воспринимать прочитанное, отказывалась запоминать и думала чёрт знает о чём. К чести Маринэ, троек в аттестате только три, остальные четвёрки, пятёрок – ни одной. Она отдавала себе отчёт в том, что аттестат мог быть гораздо хуже, ей просто повезло: достались «хорошие» билеты. И Маринэ справилась с собой и не допустила окончательного срыва, но – увы! этого никто не оценит.

Три тройки не конец света, родители поставят дочку «в позу» (лобное место посреди гостиной, «в пол не смотреть, смотреть в глаза, когда с тобой разговаривают!») и будут два часа читать мораль и огорчаться, что Маринин позорный аттестат о среднем образовании не покажешь друзьям семьи, гордиться нечем, одна тройка ещё куда ни шло, но три!! Три тройки – это уже слишком.

«Гульдасацхквэтиа! (до чего обидно!).