18

Первичный Джаггет обвел глазами комнату, словно проверяя, не забыл ли чего.

– Нужно торопиться, – сказал он. – Вы готовы?

– Еще пять минут, – попросил Вериасс. – Пройдя в ворота, мы сразу окажемся на Дрононе. Эверинн нужно одеться подобающим образом.

– Хорошо, пару минут я вам дам. Но торопитесь. Время не ждет. – Все вышли из комнаты, кроме Вериасса и Эверинн. Вериасс раскрыл свою котомку, развернул золотой наряд Эверинн. Металлическая ткань платья была на ощупь прохладной и текучей, почти как вода, но в то же время тяжелой и так блестела, точно и впрямь ее соткали из микроскопических колечек чистого золота.

Вериасс провел рукой по платью. Да, именно так и должна быть одета Эверинн в этот день, чтобы предстать Золотой Королевой, человеческим подобием великой госпожи дрононов. Вериасс тысячу раз видел, как люди, глядя на Эверинн, проникаются обожанием к ней. Пусть на то были физиологические причины – что‑то шептало Вериассу, что нельзя одной наукой объяснить власть, которую имеет над ним Эверинн. Эверинн – само совершенство. Одни говорят, что все дело в ее фигуре, что каждая кость в ее теле была задумана так, чтобы воплотить некую родовую мечту, образ, который кажется совершенным всем и каждому. Другие утверждают, что суть в комбинации запахов, источаемых Эверинн, в тщательном подборе феромонов, лишающих мужчин разума и толкающих их на самопожертвование.

Но Вериассу Эверинн казалась более чем совершенной. Когда она прикасалась к нему, он таял в экстазе. Когда она говорила, ее голос сразу притягивал к себе внимание – Вериасс расслышал бы самые тихие ее слова, произнесенные в самой шумной комнате. Эверинн превзошла надежды создавших ее ученых, и в минуты слабости Вериасс готов был сознаться, что считает ее сверхъестественным существом. Было что‑то мистическое в ее влиянии на него, что‑то божественное в том, как она преображала людей.

И вот сегодня она облачится в золото, как и подобает последней тарринке в завоеванных мирах, единственному отпрыску расы, которой в этом секторе галактики больше нет.

Подготовив все, Вериасс вышел. Эверинн быстро надела на себя золотое платье, сапожки и перчатки, возложила на голову манту из золотых колец. Эверинн была только женщина, не уступающая красотой своим предыдущим воплощениям, но Вериасс не мог не думать, глядя на нее, что в этом воплощении Семарриты есть нечто особенное. Возможно, это просто молодость. Эверинн, искусственно выращенная в инкубаторе, к двум годам приобрела внешность двадцатилетней. Возможно, все дело в этом: в ней присутствует невинность и свежесть, которыми прежние поколения не обладали.

Одевшись, Эверинн присела на кровать и устало улыбнулась вернувшемуся Вериассу. Выражение лица, хотя и бледного от страха, было достойно королевы.

– Ты выглядишь замечательно, – сказал ей Вериасс. – От тебя исходит свет. Тебе страшно?

Эверинн кивнула. Вериасс сам питал большие сомнения относительно их судьбы.

– Все будет хорошо, любовь моя, – успокоил он ее. – Не бывало еще женщины, более достойной представлять человеческий род в таком единоборстве. Могу только надеяться, что окажусь не менее достойным.

Эверинн взяла его за руку, посмотрела ему в глаза:

– Я полагаюсь на тебя. Если твоя преданность мне способна придать тебе сил, победить тебя будет невозможно.

Вериасс поцеловал ей руку, и они вышли к остальным. Галлен, Орик, Мэгги и Джаггет ждали их перед гостиницей, уже оседлав свои аэровелы. Далеко на юге послышался глухой удар – била тяжелая артиллерия.

– Поспешим, – прошептал Первичный Джаггет. – Каждая минута стоит жизни моим людям.