Глеб напрягся, ему следовало во что бы то ни стало сообщить Ласточкину о своей непричастности к гибели «Оникса» и дать знать: в игру вступил Сам чума по имени Крафт. Он осмотрелся, вскочил, обошел комнату, ища способ проникнуть к телефону. Увы, выбраться из подвала было бы не легко, если б даже за дверью не дежурил Травка. Травка! У этого бультерьера за поясом всегда торчал телефонный аппарат. Глеб не зря окончил техническое училище. Во всяком случае, ему удалось найти кнопки в системе массивного биотуалета и сделать так, что переработанные отходы повалили обратно, наполняя унитаз.

Матерясь и вопя, он забарабанил в дверь ногами и левой рукой. Правая сжимала обнаруженный противовес для тренажера. Килограмма два достаточно, если хорошо размахнуться. Заглянувший в приоткрывшуюся дверь страж получит тяжелый удар в висок и сразу же вырубился. Глеб не воспользовался возможностью сбежать, ему было хорошо известно, что дом Красновского, при видимой беззащитности, охраняется не хуже военного объекта, и кроме устрашающего громилы Травки в распоряжении Россо «группа мгновенного реагирования». Беглеца ликвидируют прежде, чем он сумеет пробраться к гаражу.

Вытащив телефонный аппарат у отключившегося охранника, Глеб набрал номер личного телефона Ласточкина, с ужасом предполагая, что им уже завладели оцепившие «Оникс» работники органов. Но голос Риты, пробиваясь сквозь шумы, тревожно спросил: «Кто это?»

— Я. Нас здорово подставили. Запомни — это очень секрьезно. Передай отцу — Крафт. Только ему, ты поняла? — Глеб заметил, что Травка пошевелился. — Ты нужна мне, девочка…

Он вернул телефон на место — за пояс приходящего в себя громилы и, рухнув на раскладную кровать, уставился в потолок…

Другого бы уволокли в реанимацию, а этот поднялся сам, держась за ушибленный висок.

— Убивать буду… — сообщил он Глебу хриплым от ярости голосом.

— Не прямо сейчас. — Спокойно процедил сквозь зубы Сарычев. — Позови Россо, разговор есть. А сам убери дерьмо. Всю виллу затопит.

Спустившись в подвал, Красновский поморщился и зажал нос.

— Теперь я понял, что такое фитотерапия. Одумался, старик? Вижу, аппетит совсем пропал. Жаль, хороший супец был. Холодный не ешь, гастрит заработаешь.

— Слушай, ты… — Глеб сел. — Давай договор стряпать… Только убери этого дебила с парашей.

Россо сделал знак — подхватив биотуалет на плечо, Травка скрылся. Красновский распахнул узкое окошко под потолком, забранное фигурной решеткой.

— Ну?

— У меня два условия: сохранность личного счета и Ласточкины. Мне нужны оба, плюс возможность исчезнуть.

Россо расхохотался:

— Это все в качестве подарков от нас, да? Ты ведь не сказал «а иначе»…

— А иначе твой Крафт нахлебается дерьма.

— Блеф. Ты ничего не знаешь о Крафте.

— Знает Ласточкин. Мы все заранее предусмотрели и подкатили к линии боя тяжелую артиллерию.

— Хм-м… — Красновский поправил очки. — Знаешь, мне тебя жаль, парень. Ласточки-синички — дорогие птички… Генерал играет на нашей стороне. От него мы узнали о твоих махинациях. Возможно, он с дочерью уже очень далеко отсюда. Подумай о себе, лох, со всех сторон окрученный…

— Ты!.. — Глеб вскочил.

Россо предостерегающе выставил руки:

— Поаккуратней. Напряги извилины, милый, припомни хорошенько всю свою волшебную лавстори и тогда поймешь, кто кого поимел… Я приду утром.