— Что же с Глебом? Если они хотели убить меня, то разделаются и с ним… — Полина почувствовала, как заледенели её губы.

— Не думаю. Убрали бы сразу, если б Глеб не запасся страховочкой. Он их на каком-то крючке держит. Парень башковитый, сумеет выкрутиться. Мы ведь тоже не сидим сложа руки… Но надо признаться, противник нешуточный. А самое гадкое, Полюшка, состоит в том, что не знаешь, на кого из своих можно рассчитывать… Таких как Андрюша, больше нет… — Рассад осекся и опустил глаза.

— Вера Самойловна, голубушка, водочки у вас тут не найдется? Спирт? Несите спирт, — крикнул Кирилл Сергеевич в закрытую дверь веранды. Вскоре спирт появился — в графинчмке и в сопровождении заварного чайника.

— Разбавлять станете — здесь вода колодезная. — Мимолетно взглянув на Полину, женщина скрылась.

Рассад соредоточенно смешал жидкости, достал из буфета две мутные разнокалиберные рюмки и наполнил их, не садясь.

— Давай, девочка, помянем Андрея Дмитриевича Ласточкина. Царство ему небесное… — Он быстро выпил и дохнул в рукав свитера.

Полина не шелохнулась. Она снова испытала странное чувство, словно видела маленькую дачную комнату со стороны, и все, что в ней сейчас происходило, казалось давно известным, как зачитанная до дыр книга. Немолодой мужчина с редкими серо-седыми прядями и покрасневшими глазами. Крупный орлиный нос, морщины, морщины… Обычно он смеялся или рассказывал забавную историю, а теперь молчит, кроша кусок черного хлеба. Молодая женщина — бледная, поникшая, словно брошенная под дождем кукла. Да молодая ли? Не поймешь. Глаза ввалились, губы сжаты. Они никогда уже не смогут улыбаться. Невеселая картинка в раме чужого жилья.

— Не бойтесь за меня, дядя Кира. Я сильная… Когда хоронят? — Полина старалась говорить спокойно.

— Вчера, детка. Ты была ещё слаба. А впрочем, я бы тебя все равно туда не пустил. Нельзя засвечиваться. Сохранить жизнь Андрюшиной дочери и сделать её счастливой — генеральная задача господина Рассада. Вернее, товарища, друга.

— Вы говорили с отцом?

— Скончался, не приходя в сознание… У меня впечатление, что кому-то было позарез необходим именно такой расклад. Если б Ласточкин не замолчал сам, ему бы помогли.

— Мама приехала?

— Не стал сообщать Вале. Ни к чему. С ним была Софья Матвеевна… Жаль её, совсем потерянная…

— Жаль. И меня жаль. И ребенка моего жаль. И Глеба, и вас… Скажите, это все ради денег?

— Ради власти, детка. Власти сверхчеловека. Идея-то старая: раса сверхлюдей правит послушными рабами. Деньги — лишь средство. Формы и виды борьбы за власть самые разные. И философия, иногда даже красивая. Очищение человеческого рода от шлаков. Тудыть их в качель…

— А я радовалась нашему богатству. — Полина посмотрела в глаза Кирилла Сергеевича.

— Моя дочь, зять и даже восьмилетний внук — тоже. Это же нормально жить по-людски. Я-то сам из нищей деревни. У нас там ничего не росло. Свиньи худые, длинноногие, как собаки, на велосипеде не догонишь. У деда Прокла сапоги и пиджак имелись, в которых вся деревня женилась. Он за бутылку напрокат давал, специально чистыми под простыней хранил…Бутылка то вроде твердой валюты была. А все мужики — рвань да пьянь. Размечтаешься о сильных, смелых, мудрых сверхчеловеках. Меня теории Ницше куда больше марксистско-ленинской бодяги влекли.

— Дядя Кирилл, мне необходимо найти Глеба… Я ведь не успокоюсь.

— Понятно. Совсем мне не доверяешь, сама, значит, расследование поведешь…

— С Алкой поговорю.