Двадцать восемь человек. Сзади плетутся. — Митька доверительно подмигнул и добавил: — А я с девчонкой, понятно? Мы еще затемно снялись со стоянки и поплыли, пускай догоняют.

За спиной уголовника, бросив работу, на Блинкова-младшего смотрели Пашка, Сергей Иванович и Самвел Самвелыч. А папа-то где? Вон он вышел из-за самолета, блестит очками — ну да, у него были запасные. А одет в какую-то черную тряпочную куртку, наверное, с плеча беглых преступников. Спрятавшись за фюзеляжем, чтобы его не заметил второй уголовник, папа недвусмысленно показал единственному сыну кулак: не вмешивайся. Митька отвернулся.

— А здесь чего шляешься? — уже совсем успокоившись, спросил уголовник.

— Черники хотел поискать.

— Нет здесь черники. Дуй к своей шмаре, молодой трелевщик, — отрезал уголовник.

Времени у Митьки оставалось в обрез. Надо было перехватить плот до того, как он выплывет к просеке, а то ведь Лина сразу закричит: «Папа!» Но молодой трелевщик не мог торопиться, это выглядело бы подозрительно. Самолеты не каждый день совершают вынужденную посадку в окрестностях его несуществующей Сосновки. Он должен все узнать, обо всем расспросить, чтобы потом до старости рассказывать знакомым.

— А что у вас сломалось? — поинтересовался Митька.

— Трамблер.

— Починили?

— Ну.

— А когда полетите?

— Тебя не спросим, — огрызнулся уголовник, оглядываясь на сарай. Ясно: боится за брошенный в траве автомат, за своего дружка, оставленного с карабином против четверых пленников.

— Я поглядеть хотел, — простодушно сказал Митька.

— Нечего тут глядеть! — рявкнул уголовник. — У тебя что, других дел нет?

— Не-а, — помотал головой сыщик. — Мы, может, здесь причалим, будем своих дожидаться.

Уголовник онемел от такой наглости. Наверняка он уже представил, как один за другим пристают к берегу плоты и двадцать восемь молодых трелевщиков толпой прут смотреть на самолет.

— Сгинь! — сквозь зубы выдавил он. — У нас особый груз, секретный. Посторонним нельзя подходить на километр!

— Так бы сразу и сказали. Разве я не понимаю! — оскорбленным тоном ответил Митька и, совсем обнаглев, попросил: — У вас лишних спичек не найдется?

Уголовник бросил ему коробок:

— На.

— Спасибо. — Довольный, что потрепал нервы противнику и обзавелся спичками, сыщик повернулся… И вдруг услышал:

— Стой! ОТКУДА У ТЕБЯ ЭТОТ ТОПОР?!

Глава XXXI

КОЕ-ЧТО НОВЕНЬКОЕ О СТАРШЕМ БЛИНКОВЕ

— Тут я и побежал. Нервы сдали, — признался Блинков-младший. Пашка с пониманием кивнул:

— Бывает. Я сам эти два дня… Ладно, замнем.

Они сидели в сарае, символически запертом на подпиравшее дверь полено. Как сказал Пашка, уголовники сразу всем объяснили, что им нужен один пилот, а остальных можно и шлепнуть, если дадут повод. Автомат убитого охранника подтверждал, что угроза не пустая. Поэтому пленники договорились не бежать поодиночке.

В сарае было душно. Сквозь дырявую крышу пробивались солнечные лучи с танцующими в них пылинками. Ржавела огромная машина с зубастыми пилами. Блинков-младший решил, что это пилорама, но не был уверен, потому что раньше не видел пилорам, а просто знал это слово. На земляном полу прели горы старых опилок. Сидеть на них было тепло и мягко. Митька устроился в углу и сразу начал клевать носом. А Пашка часто вскакивал и возбужденно расхаживал от стены к стене.

— А чего ты из-за топора испугался? — спросил Пашка.