|
Диаграммы производительности 1-й государственной макаронной фабрики все того же вездесущего Моссельпрома. В январе 1923 года макаронных изделий -- 7042 пуда, в мае -- 10 870 пудов. В следующем отделении запах табака убивает карамель. Халаты на работницах синие. Дукат. По-иностранному тоже написано: "Doucat". Машины режут, набивают, клеют гильзы. Выставка разноцветных коробок, и среди них уже появились "Привет с выставки". Дальше приютился славный фруктовый бывш. Калинкин, ныне первый завод фруктовых вод. В карбонизаторе при 5 атмосферах углекислого насыщает воду. Фильтры Chamberland'a. Разлив пива. Машина брызжет, моет бутылки, мелькают изумительного проворства руки работниц в тяжелых перчатках. Вертится барабан разливной машины, и пенистое золотистое пиво Моссельпрома лезет в бутылки. За стойкой тут же посетители его покупают и пьют кружками. Показательная выставка бутылок -- что выпускает бывш. Калинкин теперь? Все. По-прежнему сифоны с содовой и сельтерской, по-прежнему разноцветные бутылки со всевозможными водами. И приятны ярлыки: "на чистом сахаре". XI. Опять табак, потом шелка, а потом усталость
Здесь что? Павильон Табакотреста. Здесь б. Асмолов, а теперь донская государственная фабрика в Ростове-на-Дону. Тоже режут машины табак, набивают папиросы. Здесь торгуют специальными расписными острогранными коробками по сотне только что изготовленных папирос. Растут зеленые лапчатые табаки -- тыккульк, дюбек, тютюн. Стоят модели огневых сушильных сараев, висят цапки, шнуры, иглы. Пестрят лозунги: "Мотыженье в пору даст обилие сбору", "Вершки и пасынок оборвешь, лучший лист соберешь". Идет заведующий и говорит о том, насколько сократилась площадь плантаций в России и какие усилия употребляются, чтобы поощрить табаководство на Кубани, в Крыму, на Кавказе. Гильз на рынке мало, и теперь в России не выделывают табаку, а только готовые папиросы. Недалеко от павильона, где работает Асмолов, павильон с гигантским плакатом "Махорка". Плакат кричит крестьянину: "Сей махорку -- это выгодно"... Довольно табаку. Дальше! И вот павильон текстильный. ВСНХ. Здесь прекрасно. Во-первых, он внешне хорош. Два корпуса, соединенных воздушной галереей -- балконом с точеной балюстрадой. Зелень обступила текстильное царство. Внутри же бесконечная в двух этажах гамма красок, бесконечные волны шелков, полотен, шевиотов, ситцу, сукон. Начинается с Петроградского Гос. Пенькового Треста, "The Petrograd State Hemp Trust", выставившего канаты, и мешки, и веревки, и диаграммы, а дальше непрерывным рядом драпированных гостиных идут вязниковские льняные фабрики, опять пеньковые тресты, Гаврило-Ямская мануфактура с бельевыми и простынными полотнами и десятки трестов: шелко-трест, хлопчатобумажный трест, суконный трест, Иваново-Вознесенский текстильный... камвольный "Мострикоб"... Московский текстильный институт со своими шелковичными червями, которые тут же непрерывно жуют, жуют груды зеленых листьев... После осмотра текстильного треста ноги больше не носят. Назад, к Москве-реке, к лавочкам, отдыхать, курить, смотреть, но не "осматривать"... В один раз не осмотришь все равно и десятой доли. Поэтому -- назад. Мясохладобойни, скороморозилки Наркомтруда -- потом, павильон НКПС'а -- потом (сияющий паровоз вылезает прямо в цветник), Мосполиграф -- потом... К набережной -- смотреть закат. XII. Кооперация! Кооперация! Неудачник -- японец
А он прекрасен -- закат. |
