— Прекрасно, — сказал судья Ди. — Я жду еще одного посетителя, однако Йи Пена приму прямо сейчас. — И он обратился к старшине Хуну: — А ты примешь Ким Сана и запишешь все, что ему удалось узнать о пропавшей жене своего хозяина. Я присоединюсь к вам, как только выслушаю Йи Пена.

Высокий тучный мужчина стоял, ожидая судью, в приемном зале. Едва завидев поднимающегося по ступенькам судью Ди, он опустился на колени.

— Здесь мы не в зале суда, господин Ии, — приветливо обратился к нему судья, усаживаясь за чайный столик. — Встаньте и займите место напротив меня.

Толстяк принялся сбивчиво извиняться, а потом робко присел на краешек стула. У него было мясистое лунообразное лицо с тонкими усиками и косматая округлая борода. Судье не понравились его маленькие хитрые глазки.

Йи Пен судорожно глотнул чаю; казалось, он не знает, как начать разговор.

— В ближайшие дни, — сказал судья Ди, — я приглашу к себе всех знатных жителей Пэнлая, и тогда, господин Йи, надеюсь, у нас появится шанс для более обстоятельной беседы. Сожалею, но сейчас я весьма занят. Буду вам очень признателен, если вы опустите формальности и сразу перейдете к делу.

Йи отвесил низкий поклон.

— Будучи судовладельцем, я, ваша честь, разумеется, слежу за всем, что случается на воде. И вот теперь я посчитал своим долгом доложить вашей чести о настойчивых слухах, будто через наш город провозят большие партии контрабандного оружия.

Судья Ди выпрямился на стуле.

— Оружия? — не веря своим ушам, повторил он. — Куда?

— Несомненно, в Корею, ваша честь, — ответил Йи Пен. — Я слышал, что корейцы озлоблены поражением, которое мы им нанесли, и собираются напасть на наши гарнизоны, размещенные на их территории.

— Есть ли у вас какие-либо соображения относительно того, что за презренные предатели вовлечены в это дело? — спросил судья Ди.

Йи Пен покачал головой.

— Увы, мне не удалось отыскать ни единого следа, ваша честь. Могу только сказать, что принадлежащие мне суда никак не замешаны в этих гнусных деяниях! Пусть это только слухи, но они, несомненно, дошли и до коменданта крепости.

Говорят, что последние дни все отходящие суда обыскивают с особым пристрастием.

— Если вы узнаете что-то еще, тут же дайте мне знать, — сказал судья. — Кстати, нет ли у вас каких-либо соображений относительно исчезновения супруги судовладельца Ку Менпина?

— Нет, ваша честь, ни малейших. Но господин Цзао наверняка пожалеет теперь, что не отдал свою дочь за моего сына!

Судья удивленно поднял брови, и Ии Пен поспешно пояснил:

— Мы с господином Цзао старинные друзья, ваша честь. Оба мы приверженцы рациональной философии и противимся буддийскому идолопоклонству. Хотя на самом деле речь об этом никогда не заходила, я всегда считал само собой разумеющимся, что дочь господина Цзао выйдет замуж за моего старшего сына. Но когда три месяца назад умерла жена Ку, господин Цзао вдруг объявил, что его дочь выйдет за того! Вообразите себе, ваша честь, девушке едва исполнилось двадцать! А Ку — отъявленный буддист; говорят, он собирается предложить…

— Довольно, — прервал его судья Ди. Дела семейные его не интересовали. — Вчера вечером двое моих помощников встретили вашего управляющего, По Кая. Похоже, он человек примечательный.

— Остается надеяться, что По Кай был хоть относительно трезв, — снисходительно улыбнулся Ии Пен. — Половину времени он пьет, а другую половину марает бумагу своими стихами.

— Зачем же вы его держите? — удивился судья.