— Зачем же вы его держите? — удивился судья.
— Потому что этот пьяница-поэт просто гений в финансовых вопросах! Это совершенно непостижимо, ваша честь. На днях я решил потратить вечер на проверку счетов. Ладно, сели мы с По Каем, и я пустился в объяснения. А он просто вырвал у меня из рук всю кипу документов, быстро просмотрел их, сделав несколько пометок, и вернул мне обратно. Потом взял кисточку и аккуратно подвел баланс — без единой ошибки! На следующий день я дал ему неделю на составление сметы на постройку боевой джонки для нашей крепости. У него все бумаги были готовы тем же вечером, ваша честь! Именно поэтому я смог представить свою смету значительно раньше моего друга и соперника Ку, так что заказ достался мне!
Йи Пен самодовольно ухмыльнулся.
— В общем, по мне, так пусть пьет и поет в свое удовольствие. За время работы у меня он двадцать раз окупил все затраты на его жалованье. Единственное, что меня в нем настораживает, это тяга к буддизму да дружба с Ким Саном, управляющим моего друга Ку. Но По Кай утверждает, будто буддизм удовлетворяет его духовные запросы, а у Ким Сана он выведывает сведения о делах Ку, что, разумеется, подчас бывает полезным.
— Скажите ему, пусть на днях явится ко мне. В библиотеке я обнаружил записную книжку с расчетами. Хотелось бы выслушать его мнение по этому поводу.
Йи Пен быстро взглянул на судью, собираясь о чем-то спросить, но тот уже встал, давая понять, что аудиенция закончена.
Выйдя во двор, судья Ди обнаружил там Ма Жуна и Цзяо Тая.
— Дыра в решетке заделана, ваша честь, — доложил Ма Жун. — На обратном пути мы расспросили прислугу в нескольких особняках, стоящих близ второго моста. Они говорят, что иногда после празднеств выносят большие корзины с мусором и сваливают их в канал. Но тут нам придется обойти все дома, чтобы выяснить, выкидывал ли кто-нибудь мусор в то время, когда там были мы с Цзяо Таем.
— Это бы все разъяснило! — с облегчением вздохнул судья Ди. — А теперь пойдемте ко мне. Там ожидает Ким Сан.
По дороге в кабинет судья в двух словах рассказал помощникам об исчезновении госпожи Ку.
Хун беседовал с молодым человеком лет двадцати пяти, привлекательной наружности. Когда он представил его судье, тот задал вопрос:
— Судя по имени, вы по происхождению кореец?
— Именно так, ваша честь, — почтительно ответил Ким Сан. — Я родился здесь, в Корейском квартале. Поскольку господин Ку нанимает множество корейских матросов, он подрядил меня надзирать за ними и исполнять обязанности переводчика.
Судья Ди кивнул. Он взял у старшины Хуна запись рассказа Ким Сана и внимательно с ней ознакомился, после чего передал бумагу Ма Жуну и Цзяо Таю и спросил Хуна:
— Кажется, Фань Чуна последний раз видели четырнадцатого и тоже сразу после полудня?
— Да, ваша честь, — ответил старшина, — арендатор Фаня засвидетельствовал, что хозяин уехал от него после полуденной трапезы. С ним был его слуга Ву, и отбыли они в западном направлении.
— Ты здесь пишешь, что дом господина Цзао находится в той же стороне. Давайте разберемся. Подай мне карту округа.
Когда Хун развернул на столе большую карту, судья Ди взял кисточку и обвел окружностью местность к западу от города. Показав на дом господина Цзао, он сказал:
— Смотрите сюда. Четырнадцатого, после полуденной трапезы госпожа Ку покидает этот дом и следует в западном направлении. На первом перекрестке она поворачивает направо. А где брат отстал от нее, Ким?
— Когда они проезжали небольшую рощу, где сходятся две сельские дороги, — ответил Ким Сан.
— Хорошо, — сказал судья Ди. — Далее, арендатор утверждает, что Фань Чун уехал примерно в то же время, следуя в западном направлении. |