— К вам обращается Цзао Хохсин, землевладелец по необходимости, но философ по призванию. Смею предположить, что вы, ваша честь, наш новый наместник?

Судья Ди кивнул, и он продолжил:

— Я проезжал мимо, и крестьянин сказал мне, что в усадьбу моего соседа Фань Чуна прибыли люди из суда. Тогда я взял на себя смелость посмотреть, не требуется ли моя помощь.

Он пытался рассмотреть тела, лежащие на земле, но судья тут же встал прямо перед ним и лаконично ответил:

— Я расследую здесь убийство. Если вы соизволите немного подождать у дороги, я вскоре присоединюсь к вам.

Как только Цзао с еще одним глубоким поклоном удалился, старшина Хун доложил:

— Ваша честь, на теле монаха нет никаких следов насилия. Судя по всему, он умер своей смертью.

— Мы сегодня же выясним это в суде, — сказал судья и задал вопрос крестьянину: — Отвечай, как выглядела госпожа Фань?

— Не знаю, ваша милость! — заскулил Бэй Цзю. — Я не видел, как она приехала. А когда нашел трупы, она вся была залита кровью.

Судья Ди пожал плечами.

— Ма Жун, ты отправишься за стражниками, а Цзяо Тай останется сторожить этого негодяя и покойников. Соорудите носилки из веток и проследите, чтобы тела доставили в судебную управу. Этого Бэя Цзю определите в нашу тюрьму. По дороге загляните в амбар: пусть Бэй покажет, где спрятал циновку с одеждой жертв. А я пока схожу с Хуном в усадьбу, чтобы обыскать дом и расспросить ту девицу.

Судья догнал господина Цзао, когда тот осторожно пробирался сквозь заросли, длинным посохом раздвигая ветки. Его слуга стоял на обочине, придерживая за узду осла.

— Я должен вернуться в усадьбу, господин Цзао, — сказал судья Ди. — Закончив там, я воспользуюсь случаем навестить вас в вашем доме.

Доктор литературы отвесил низший поклон, так что три пряди его бороды развернулись, словно знамена. Он взобрался на осла и потрусил по дороге; слуга припустил следом.

— За всю жизнь не видал такой великолепной бороды, — не без легкой зависти сообщил судья старшине Хуну.

Вернувшись в дом, судья велел Хуну привести с поля девицу. Сам он прямиком направился в спальню. Там находилась широкая деревянная кровать, постельного белья на ней не было; два стула и незамысловатый туалетный столик. В углу у двери на еще одном маленьком столике стояла масляная лампа. Осматривая кровать, судья заметил глубокую зарубку в деревянной раме у изголовья. Торчащие щепки выглядели свежими: судя по всему, зарубка сделана совсем недавно.

Покачав головой, судья подошел к окну, где увидел, что деревянный шпингалет сломан. Уже собираясь отойти, он заметил прямо под окном на полу нечто завернутое в бумагу. Развернув ее, судья обнаружил дешевый женский гребень, сделанный из кости и украшенный тремя цветными стеклянными бусинами. Он снова завернул гребень в бумагу и сунул в рукав. Судья недоуменно спрашивал себя, не две ли женщины замешаны в этом деле. Платок, обнаруженный им в лачуге, принадлежал знатной даме; этот дешевый гребень явно составлял собственность крестьянки.

Со вздохом он прошел в гостиную, где его ждали Хун с дочерью Бэя.

Судья заметил, что девушка смертельно его боится: она едва смела поднять глаза. Он ласково заговорил:

— Ну, Сунян, твой отец рассказал, что вчера ты приготовила для хозяина отличную жареную курицу.

Девушка бросила на него застенчивый взгляд и чуть улыбнулась. Судья продолжил:

— Деревенская еда куда вкуснее того, чем кормят у нас в городе. Госпоже, наверное, твоя курица тоже понравилась?

Девушка пожала плечами.

— Она оказалась настоящая гордячка. Села на стул в спальне и даже не обернулась, когда я с ней поздоровалась.