Судья Ди глубоко вздохнул и продолжил:

— Что ж, на дворе глубокая ночь, вам всем лучше теперь хорошенько выспаться и отдохнуть. Старшина, по пути вытащи из постелей трех или четырех писцов и вели им написать приказ об аресте обвиняемого в покушении на убийство По Кая с полным перечнем его примет. Вели стражникам этой же ночью развесить эти объявления на воротах суда и на больших домах по всему городу, так чтобы люди прочитали их утром. Если мы поймаем этого неуловимого мерзавца, то, скорее всего, сильно продвинемся вперед.

На следующее утро, когда старшина Хун подал завтрак судье Ди, вошел начальник стражи и доложил, что судовладельцы Ку и Ии просят о немедленной встрече с наместником.

— Скажи им, чтобы явились на утреннее заседание, — отрезал судья. — Все, что они имеют сказать, пусть говорят на людях.

Затем пришли Ма Жун и Цзяо Тай, а вслед за ним Тан. Тан выглядел еще хуже, чем прежде: лицо его совсем посерело, а руки тряслись еще сильней. Отчаянно заикаясь, он произнес:

— Это… это ужасно. За всю мою жизнь в этом округе не случалось ничего подобного! Нападение на двух служителей суда, я…

— Не стоит так волноваться, — прервал его стенания судья. — Мои помощники способны за себя постоять.

Два друга просияли. Ма Жун уже снял перевязь, да и глаз Цзяо Тая выглядел получше, хотя по-прежнему отливал всеми цветами радуги.

Когда судья вытирал лицо влажным горячим полотенцем, прозвенел гонг. Хун помог судье переодеться, и все направились в зал суда.

Несмотря на ранний час, зал был полон. Горожане, живущие поблизости от восточных ворот, разнесли весть о потасовке на корейской барке, и все ознакомились с приказом о поимке По Кая.

Во время переклички судья заметил стоящих в первом ряду ученого господина Цзао, Йи Пена и Ку Менпина.

Как только судья стукнул молотком, господин Цзао, яростно тряся бородой, рванулся вперед. Он бухнулся на колени и взволнованно заговорил:

— Ваша честь, прошлой ночью у нас случилась ужасная история! Поздним вечером моего бедного сына Цзао Мина разбудило ржание наших лошадей в конюшне у сторожевого домика. Он пошел туда и обнаружил, что лошади очень возбуждены. Он поднял привратника, а потом взял меч и отправился искать среди деревьев вокруг дома, не притаился ли там вор. Вдруг кто-то обрушился ему на спину, и в плечи вонзились когти. Он рухнул на землю, и последнее, что услышал, это лязг зубов прямо у своей шеи. Тут он лишился чувств, ибо при падении ударился головой об острый камень. К счастью, в этот момент подоспел привратник с факелом; он успел заметить, как нечто темное скрывается среди деревьев. Мы уложили сына в постель и перевязали ему раны. Они оказались не опасны, но рана на лбу вызвала наше беспокойство. Утром он ненадолго пришел в себя, но потом начал бредить. На рассвете явился доктор Шень и заявил, что состояние сына очень серьезное. Стоящий перед вами настаивает на том, чтобы суд принял надлежащие и незамедлительные меры к поимке и уничтожению этого тигра-людоеда, что рыщет по всей округе.

Публика одобрительно загудела.

— Сегодня же утром суд направит охотников по следу этого зверя, — провозгласил судья Ди.

Как только господина Цзао препроводили на его место в первом ряду, колени перед судейским столом преклонил Ии Пен. Официально представившись, он заговорил:

— Стоящий перед вами этим утром прочитал объявление, касающееся его управляющего По Кая.