— Не очень складно врёшь, — сказал Пелон. — Но застрелить тебя, не удостоверившись, что тебе не известна тайна старого Эна, будет с моей стороны величайшей глупостью.

— Вижу, тебя не перехитрить, Пелон. Да, я подоспел к старому мошеннику до того, как он испустил последний вздох. Но мы всего лишь слегка поговорили.

— И о чём же?

— Ну, ты же знаешь, о чём говорят старики, когда приходит их время умирать. Вспоминают молодость… и всякое такое.

— И что он ответил тебе на вопрос о Золотом Каньоне?

— Ты имеешь в виду Сно-Та-Хэй?

— Хватит переспрашивать, Маккенна!

— Почему? Я всего лишь хотел убедиться… Когда я спросил старика о шахте с золотом, он повёл себя так, словно перегрелся на солнце и ничего не соображает. Я-то уверен, что он отлично меня понял, но ты ведь знаешь этих стариков — им может взбрести в голову, что угодно.

— Знаю, именно про этого старика. Например, что он был единственным братом Наны и что всю последнюю неделю таскался по пустыне, не зная, кому передать тайну Каньона Погибшего Адамса. Это мне сказали люди из клана Наны. Сказали, что старик пошёл в пустыню умирать и что тайна каньона умрёт вместе с ним. Ещё месяц назад никто из племени не знал, что Нана передал тайну Золотого Каньона Эну. Представляешь? Какая неблагодарность, какое недоверие к своему народу! Эти индейцы, ей-богу, чокнутые.

— Скажем так: некоторые, — отозвался Маккенна. — Как и некоторые белые.

— Но не ты и не я, ведь так, амиго? Мы знаем то, что нам нужно знать.

— Иногда, — сказал Маккенна.

— На этот раз, — усмехнулся вожак шайки, — мы это знаем совершенно точно.

— Неужели? — удивился Маккенна. — Почему это?

— Потому, что ты каким-то образом пронюхал о тайне Эна и пришёл сюда почти одновременно со мной, надеясь отыскать апача и выудить из него историю о потерянном каньоне, вынуть вместе с душой, если понадобится.

Маккенна постарался успокоиться.

— Хорошо, давай остановимся на том, что мы здесь оба в поисках Каньона Погибшего Адамса, — сказал он. — Давай попробуем задаться единственным вопросом: если американец Маккенна заставил старика расколоться, то каким образом мексиканец Франсиско Лопес может это проверить?

— Я могу тебя прикончить! — прорычал бандит.

— Получать знания таким странным способом? — удивился Маккенна. — Никогда не слышал о том, чтобы мертвецы отвечали на вопросы. А ты?

— И я тоже. Вот почему ты до сих пор жив. Я пока не решил, открыл ли тебе старик свою тайну.

— Хорошо. Удовлетворю твоё любопытство. Он не просто сказал мне о каньоне. Он нарисовал мне, как туда добраться. Карта здесь, на песке.

— Как-то неубедительно ты врёшь, — фыркнул Пелон.

— Тогда смотри, — сказал Маккенна, посторонившись. — Убедился? Хотя света и не слишком много, я думаю, ты способен различить манеру старого Эна.

Пелон и его товарищи обменялись удивлёнными взглядами, а Маккенна пробормотал короткую молитву и крепче сжал мескитовую ветку.

— Господи! — заорал Пелон. — Не может быть!

Бандиты дружно бросились к нарисованной на красноватом песке карте, но старатель дал им времени ровно столько, чтобы разглядеть чертёж в целом, но не его детали. Мгновенным движением, не обращая внимания на вопли Пелона и его сподвижников, он смёл карту веткой.