Зверев, наверное, и десятой доли выучить не успел - а голова уже от науки пухла. Что по сравнению с этим простое костоправство? Да половина бояр, несколько сражений пройдя, сами могли и при переломе, и при вывихе первую помощь оказать.

    -  Никак, княже, хлеб у лекаря нашего решил отбить? - поинтересовался с седла Друцкий. - Эй, Лука Ильич, ты куда?

    -  Я этого паразита ушастого все равно споймаю, Федор Юрьевич! - коротко поклонился княжичу исцеленный от вывиха боярин, ловко запрыгнул на коня и помчался в кустарник.

    -  Надо же, как завело старика! - удивился хозяйский сын.

    -  А сам не хочешь попробовать, пока дети боярские весь ивняк не вытоптали? - поднялся в стремя Андрей.

    -  Сейчас сокола привезут, тогда и я побалуюсь. Почто ноги ломать, коли птица есть? Еще посмотрим, у кого добыча больше окажется.

    -  Распугают дичь твои бояре, пока сокольники прискачут, ох, распугают, - заранее дал другу повод к оправданию Зверев и решил про своего второго косого пока не говорить. А то ведь останется княжич с пустыми руками - еще обиду затаит. Зачем отношения с приятелем зря портить? - Кстати, Федор Юрьевич, а что это за барон у вас гостит?

    -  Странный, правда? - тут же согласился Друцкий. - Одет что церковная нищенка, а письма рекомендательные отцу от самых знатных родов показал. Слуга у него немой, с горбом, с бельмом на глазу, в плечах шире, нежели ростом вышел. На него глянешь - и в церковь тянет, от скверны очиститься. От сумок хозяйских, что пес цепной, не отходит… Едут!

    Княжич увидел огибающий холм обоз и помчался навстречу. К нему рванулись, радостно виляя хвостами, две низкорослые лохматые псины темно-коричневого окраса.

    -  Привет, зверята мои, привет, хорошие, - наклонился к ним с седла хозяин. - Заскучали по полю? Векша, Чулагу привез?

    Веснушчатый холоп в толстом кожаном поддоспешнике, покрытом на плечах десятками глубоких царапин, поднял перед собой клетку с крупной птицей, голову которой прятала шапочка с алым матерчатым хохолком.

    -  Отлично, давай… - Княжич выдернул из сумки на луке седла кольчужную рукавицу, натянул на правую кисть.

    Сокольничий открыл клетку, пересадил птицу ему на руку. Федор Друцкий залихватски свистнул, медленным шагом двинулся к ивняку. Боярские дети, прервав свои метания среди кустов, торопливо выбрались на поле. Кони их хрипели, роняя с губ и из-под сбруи капли серой пены.

    -  Да, похоже, увлеклись мужики, - пробормотал князь Сакульский. - Забыли, что лошади не железные.

    -  Сейчас, сейчас настоящую охоту увидишь. - Федор Юрьевич опять присвистнул, но уже тихо и коротко, с переливом. Собаки замерли, насторожив уши. - Расстега, Кроша, ату!

    Друцкий указал на изрядно переломанный ивняк, и псы послушно кинулись в нужном направлении. Уже через пару минут звонким лаем они сообщили, что подняли дичь. Федор Юрьевич торжествующе улыбнулся, снял с сокола колпачок и подбросил птицу вверх. Та взмахнула крыльями, клекотнула, словно несмазанная калитка, и, крепко сжав лапы, удержалась на кольчужной рукавице.