«Пункт, пункт, пункт, пункт» — напряжённо думала Мирра, перебирая в уме положения статей Рамочного соглашения о партнёрстве между Эквестрией и Доменом Шерстяных. «Целью настоящего Соглашения является укрепление партнёрства между сторонами…» — вспоминала она. «Содействие региональному сотрудничеству в продвижении повестки устойчивого развития… поддержка сбалансированного роста экономик и в перспективе создание общей экономической зоны… снижение издержек… оказание помощи беженцам и перемещённым лицам…». Где-то здесь, среди гладких и пустых формулировок, должен был быть подвох. Шерстяные просто не могут играть честно. В этом Мирра была уверена.

Впрочем, был вариант и хуже: все пункты составлены правильно, подвоха нет. Это значило, что шерстяные не собираются заключать договор. Или — исполнять его. Что в текущих условиях означало войну. На территории Вондерленда.

Мирра Ловицкая не боялась шерстяных. Она боялась не оправдать доверия Верховной. Которая отправила её сюда, на заключение соглашения, именно с целью выяснить — что у шестянки на уме.

— Быть значит сражаться, никто не может уклониться от битвы, — полковник рассеянно пригладил рыжие усы, отчего они только сильнее встопорщились. — Война — отец вещей: существующих, что они существуют, и несуществующих, что они не существуют.

На этот раз Мирра решила промолчать. Конечно, полковник скрестил Геркалита с Протагором нарочно, с какой-то целью. Но прояснять эту цель у Ловицкой не было ни малейшего желания.

— Давайте всё-таки не плясать вокруг да около, — внезапно сказал Барсуков. — Вы боитесь шерстяных и не доверяете им. Нет, нет, не возражайте, — Мирра с запозданием поняла, что негодующе дёрнулась. — Обезьяны хорошие воины, их стоит бояться. По той же причине им нельзя доверять. Просто вы не там ищете. И напрасно теряете время.

— Я ничего не поняла, — сказала поняша без интереса в голосе.

— Ну естественно, — усмехнулся Барсуков. — У меня к вам предложение: чем тут мёрзнуть, давайте позавтракаем вместе. У меня есть «Золотой Клевер» позапрошлого урожая.

— Я не пью с утра, — вздохнула Мирра.

— Да, «Клевер» с утра тяжеловат. Но бокал шампанского уж точно не повредит. У меня завалялась бутылочка с Зоны. Очень интересный букет. Окажите честь распробовать, — ладонь слегка, совсем чуть-чуть стиснула холку. Это было даже приятно. Тем не менее, поняша выкрутила шею, согласно кивая и одновременно сбрасывая ладонь.

Полковник посмотрел на неё с некоторым уважением.

— Интересно, — сказала поняша, осторожно снимая копыта с ограды, — что они подумают? — она показала глазами на марширующих.

— О том, что мы ушли? А, не беспокойтесь. Они подумают, что вы меня соблазнили. И сейчас мы пойдём в мою спальню, — совершенно серьёзно ответил Барсуков.

— А куда мы идём? — решила уточнить поняша.

— В мою спальню, — сказал Барсуков, открывая балконную дверь в коридор.

Цокая копытами по старому дереву, Мирра думала, а не соблазнить ли полковника на самом деле. Няша он не боялся, мужской интерес к Мирре проявлял — ни в коем случае не выходя за рамки приличий, но достаточно недвусмысленно. В свою очередь, Мирра уже ощущала неприятную пустоту внутри, верный признак интимной недостаточности. Ну и, наконец — будет что рассказать Молли Драпезе… и, может быть, Львике.

От этой последней мысли Ловицкая поёжилась. С некоторых пор занятия с дочкой Верховной, к которым привлекла её Молли, стали для неё чем-то вроде сладкой пытки.