— Двигатели «Орфея» заглушены, да? — спросил Чан, подняв глаза к потолку. Такое выражение лица обычно означает, что обращаются ко мне, хотя на самом мои процессоры расположены двенадцатью уровнями ниже и на противоположной стороне обитаемого тороида от того места, где находился Чан. Как‑то раз я воспринял такой вопрос, заданный с поднятыми к потолку глазами, как обращённый ко мне, когда задавший его человек молился. Я никогда не видел такого всплеска в медицинской телеметрии, как в тот момент, когда я начал отвечать на вопрос.

— Да, — ответил я Чану. — Все корабельные системы вышли из строя, когда «Орфей» оказался в таранном поле.

— Есть шансы, что мы сможем втянуть его обратно? — как всегда громогласно спросил Горлов

— Нет, — ответил я. — Это невозможно.

— Возможно! — Аарон снова крутанулся в кресле, которое взвизгнуло, как раненая мышь. — Точно говорю, мы можем её вернуть! — Он протянул калькулятор Чану, который подхватил его верхней правой рукой. Я взял камерами крупный план его дисплея — четыре строки моноширинного шрифта без засечек. Да чтоб тебя…

Чан с сомнением изучил расчёты Аарона.

— Ну, не знаю…

— Что мы теряем, если попробуем?

Телеметрия Чана, несмотря на его модификацию не слишком отличная от телеметрии обычного человека, отразила значительную внутреннюю активность в то время, как он изучал дисплей. Наконец:

— ЯЗОН, наклони таранное поле, как предлагает Аарон, да? — Он протянул калькулятор к моей спарке. — Сожми его, насколько возможно, чтобы отклонить «Орфей» в тень, образуемую воронкой таранной ловушки.

Всё внимание сосредоточилось на обзорном экране. Я наложил на него графическое представление силовых линий поля, светящееся холодным голубым светом. По мере того, как я уплотнял поле, яркость линий увеличивалась. «Орфей» замедлился, пойманный в сеть. Аарон поднял руку к плечу и сплёл пальцы с пальцами Кирстен.

— Можешь теперь его вытянуть? — спросил он.

— Нет, — ответил я.

— Что с удалённым управлением?

— Даже если бы сигнал туда доходил, я не смог бы взять управление. Набегающий поток водородных ионов нарушил работу всей электроники.

На экране «Орфей» начал двигаться мимо края воронки, переходя на её внешнюю сторону. Сначала едва заметно, потом скорее, потом…

Аарон изучал изображение на экране.

— Сейчас! — резко произнёс он. — Верни таранное поле в обычное положение.

Я подчинился. На экране голубые линии поля затанцевали, словно макраме. Магнитное поле больше не тянуло «Орфей». Теперь он нёсся к нам по инерции.

— Как только корабль окажется в тени воронки, — сказал Аарон, — на него перестанут воздействовать индуцированные космические лучи и наше магнитное поле. Системы «Орфея» должны стабилизироваться, и в этот момент ты должен запустить его двигатели.

— Сделаю, что смогу, — ответил я.

Ближе. Ближе. Крошечная угловая скобка неслась к кольцеобразному обитаемому модулю. Она врежется в корпус цвета морской волны через шестьдесят семь секунд.

— Летит! — громыхнул Горлов. Чан заламывал обе пары своих рук.

— Давай, ЯЗОН!

Ближе. Ещё ближе. Угол бумеранга направлен прямо на корпус, откинутые назад крылья медленно вращаются вокруг оси аппарата — влияние магнитного поля.