|
Ну вот, — добавил он, — по моему, все это не твоё. Ведь так? — Не моё, — согласилась она, — и слава богу. Нужно время, чтобы привыкнуть. Когда ты говорил, что через несколько дней мне все покажешь, ты имел в виду, что покажешь мне, как это делается? — Ты это уже делаешь. Все это делают. Всегда. — Но? — Но большую часть времени это просто фоновые шумы. Я научу тебя «включаться». Обучение избирательной настройке, то есть умению сконцентрироваться в нужный момент на нужном человеке, займёт годы и даже десятилетия. Наконец Ребекка улыбнулась. — За эти полтора дня ты далеко продвинулся. — Даже если бы прошло полтора года, — искренне сказал Сол, — или полтора столетия, я все равно пытался бы вернуться к тебе обратно сквозь время и пространство. Она поцеловала Сола. — Да, это все тот же ты, — сказала она, — только теперь тебя больше. Скажи, если бы мы оба изучали это долгие годы, то сумели бы выйти на такой уровень, чтобы постоянно читать мысли друг друга, полностью сонастроившись? — Да, — сказал Сол. — Такие пары бывают. — Хмм. Эти отношения интимнее, чем секс. — Нет. Это и есть секс. И вдруг Ребекку осенило, словно ей нашептал это едва слышный голос; она поняла, что какая то её часть уже знала, и всегда знала то, что собирался объяснить ей Сол. — Твои новые друзья, которые обучили тебя всему этому, — тихо спросила она. — Они ведь оставили Фрейда далеко позади, да? — Очень далеко. Вот, например, о чем я сейчас думаю? — Вообще то ты сейчас сексуально возбуждён, — усмехнулась Ребекка. — Но об этом сообщил мне не фоновый шум и не телепатия. Просто каждая женщина со временем начинает понимать, что означает такое дыхание, и такой блеск в глазах, и другие признаки. И то, как ты ко мне придвинулся, когда я тебя поцеловала. Всякие штуки в таком роде. Сол снова взял её за руку. — И как же я возбуждён? — спросил он. — Очень сильно. И вообще, ты уже понял, что у тебя достаточно времени, и это важнее разговоров… Сол нежно коснулся её щеки. — Об этом рассказали тебе мои жесты, или фоновый шум, или телепатия? — По моему, фоновый шум помог мне понять жесты…Сол взглянул на часы. — Ровно через пятьдесят минут я должен встретиться в вестибюле с Барни Малдуном. Хочешь послушать научную лекцию, пока со мной спишь? Такое извращение мы ещё не пробовали. — Его рука соскользнула с её щеки, коснулась шеи и начала расстёгивать блузку. (— В вашем здании Моритури устроили подпольный цех по изготовлению бомб, — решительно сказала Кассандра Аккончи. — На семнадцатом этаже. На табличке у звонка — та же фамилия, что и вас. — Мой брат! — заревел Майло О. Фланаган. — Прямо у меня подносом! Чёртов педик!) «О, Сол. О, Сол, Сол», — Ребекка закрыла глаза, когда он сжал ртом её сосок… а доктор Хорас Найсмит пересёк вестибюль отеля «Пески», прикрепив к лацкану пиджака значок «Ветераны Секс— Революции», и снова прошёл мимо Лилипута… «Что ж, — сказал Президенту Генеральный прокурор, — конечно, один вариант — это бросить на Лас Вегас ядерную бомбу. Но это не решит проблему возможных бациллоносителей, которые могли сесть на самолёт и сейчас уже оказаться в любой точке мира». Пока Президент запивает три таблетки либриума, одну таблетку тофранила и таблетку элавила, Вице президент задумчиво спрашивает: «А что, если мы выдадим противоядие партийным работникам, да и дело с концом?» Он чувствует себя ещё большим мизантропом, чем обычно, после ужасного вечера в Нью Йорке, когда, руководствуясь своей природной импульсивностью, решился ответить на личное объявление в колонке «Знакомства», тронувшее его сердце… (— Благодарю тебя, Кассандра, — пылко сказал Майло О. |
