|
В мозг каждого гражданина в каждом тоталитарном обществе уже встроено такое «радио». Это радио — тот самый тихий голосок, который всякий раз, когда появляется то или иное желание, спрашивает: «Это не опасно? Одобрит ли это моя жена (мой муж, мой начальник, моя церковь, моё общество)? Не станут ли меня высмеивать и издеваться надо мной? А вдруг явится полиция и арестует меня?» Этот тихий голосок фрейдисты называют «Супер эго». А сам Фрейд очень удачно назвал его «суровым хозяином эго». То же самое, но под более функциональным углом зрения, Перлз, Хефферлайн и Гудман в «Гештальт терапии» называют «набором обусловленных вербальных привычек». Этот набор совершенно одинаков в любом авторитарном обществе, и именно он определяет действия, которые происходят (и не происходят) в данном обществе. Давайте исходить из того, что человек есть биограмма (базовая программа ДНК и её возможности) плюс логограмма (этот самый «набор обусловленных вербальных привычек»). На протяжении нескольких сотен тысяч лет биограмма не менялась; логограмма же различна в каждом обществе. Когда логограмма укрепляет биограмму, мы получаем общество свободомыслия. Такие общества до сих пор существуют в некоторых племенах американских индейцев. Как и конфуцианство, пока оно не стало тоталитарным и закосневшим, этика индейцев строится на том, что они говорят от сердца и действуют от сердца — то есть в соответствии с биограммой. Ни одно авторитарное общество не может с этим смириться. Вся властная структура опирается на людей, обученных действовать в соответствии с логограммой, поскольку логограмма — это набор привычек, созданных теми, кто находится у власти. Каждая авторитарная логограмма разделяет как общество, так и отдельную личность на две чуждые половины. Люди внизу страдают от того, что я называю бременем незнания. Естественная сенсорная активность биограммы — то, что человек видит, слышит, обоняет, ощущает на вкус, осязает, и прежде всего то, что организм как единое целое, или как потенциальное целое, хочет, — всегда неактуально и несущественно. Авторитарная логограмма, а не сфера чувственного восприятия определяет, что актуально и существенно. Это одинаково верно для высокооплачиваемого рекламщика и простого токаря. Человек действует не на основании личного опыта или анализа, проведённого его нервной системой, а по приказам сверху. А если личный опыт и личное суждение бездействуют, то эти функции тоже становятся менее «реальными». Они существуют, если вообще существуют, только в той фантастической стране, которую Фрейд называл Бессознательным. Поскольку никто не нашёл способ доказать, что фрейдовское Бессознательное действительно существует, можно поставить под сомнение реальность существования личного опыта и личного суждения и назвать представление об их существовании иррациональной верой. Организм становится, как сказал Маркс, «инструментом, машиной, роботом». Однако те, кто находится на вершине авторитарной пирамиды, страдают от равного и противоположного бремени всезнания. От представителей класса господ требуется все то, что запрещается классу рабов: восприятие, анализ и активное участие в ощущаемой вселенной. Они должны стараться видеть, слышать, обонять, вкушать, осязать и принимать решения за все общество. Но человеку с ружьём говорят лишь то, что, по общему мнению, не спровоцирует в нем желание нажать на курок. Поскольку вся власть и государство опираются на силу, класс господ с его бременем всезнания смотрит на класс рабов с его бременем незнания как разбойник с большой дороги на жертву. Общение возможно только между равными. Класс господ никогда не получает достаточно информации от класса рабов, чтобы узнать, что же действительно происходит в том мире, где происходит общественное производство. Более того, хотя с течением времени во вселенной все меняется, логограмма любого авторитарного общества всегда остаётся неизменной. |
