|
Крупные капли пупырчато покрыли лобовое стекло. Самойлов включил дворники и, когда они пару раз смахнули воду, тронул рычаг коробки передач. Зарычав, автомобиль сорвался с места и помчался по набережной, окатывая брызгами пустынный тротуар. Звукорежиссер прибавил громкость приемника и, подогреваемый музыкой, полетел в сторону дома. Полминуты спустя скорость машины превысила сто километров в час, а через минуту была уже сто двадцать. Водитель почувствовал приближение выброса адреналина в кровь, и теплая волна прокатилась по его телу. Вдруг на перекрестке Самойлов увидел красный сигнал светофора. Обычно в это время светофор работал в мигающем режиме. Чертыхнувшись, звукорежиссер решил не нарушать правила и притормозить. Он резко надавил на педаль тормоза. Дальше случилось непредвиденное. Педаль легко провалилась под ногой Самойлова, а машина продолжила стремительно приближаться к перекрестку.
— Твою мать! — воскликнул звукорежиссер. Через мгновение автомобиль проскочил перекресток и оказался на участке, где набережная делает резкий поворот направо. Поняв, что тормоза не работают, Самойлов попытался затормозить двигателем, включив пониженную передачу. Но было уже поздно. На скорости сто с лишним километров в час «фольксваген» выскочил на тротуар и врезался в стену, дома. Удар был настолько мощным, что передняя часть машины превратилась в «гармошку». Секунд двадцать спустя взорвался бензобак. Пустынная набережная озарилась пламенем горящего автомобиля.
3
На дежурный пульт Двенадцатого отделения милиции поступил вызов. Старшие лейтенанты Дукалис и Волков выехали на перекресток Четырнадцатой линии и Морской набережной. Там уже находились работники ГИБДД, осматривавшие остатки «фольксвагена». Тело Самойлова было отправлено в морг. Милицейский «уазик» остановился возле пятиэтажного серо-голубого здания. На стене, между редко посаженными окнами, чернело большое пятно, рядом с которым дымилась разбитая машина. Оперативники подошли к стоявшему рядом работнику ГИБДД, молодому человеку лет тридцати с коротко подстриженными светлыми усами. Дукалис и Волков представились. — Лейтенант Павел Семак, — ответил гаишник. — Что здесь случилось? — спросил Дукалис. — Сами видите. — Пьяный, что ли? — предположил Волков. Работник ГИБДД пожал плечами. — Может, и пьяный, — произнес он. — Как вы считаете, что могло стать причиной аварии? — спросил Дукалис. — Спешил, наверное, куда-то. Не справился с управлением. К месту происшествия подъехала аварийная машина, чтобы погрузить и увезти остатки автомобиля Самойлова. — Куда его? — спросил Дукалис. — На спецстоянку. Робеспьера, двенадцать. Волков вынул из кармана пачку сигарет и предложил Семаку. — Спасибо, не курю, — сказал гаишник. — Бросил. — Кто-нибудь видел, как это случилось? — поинтересовался Дукалис. — Здесь на первом этаже склад находится. У них вахтер работает, который позвонил нам. Пока это единственный свидетель. — Где он сейчас? Семак кивнул в сторону двери склада, расположенной шагах в двадцати от места трагедии. — Пойдем поговорим с ним, — сказал Дукалис Волкову. Оперативники вошли в помещение склада. Возле входа стоял стол, за которым сидел пожилой человек в бесформенном пиджаке мышиного цвета. Редкие волосы на голове его были зачесаны назад. На щеках чернела изрядная небритость. Перед человеком стояла полупустая чашка чаю. — Здравствуйте, — сказал Дукалис. — Уголовный розыск. Оперативники назвали свои имена и звания. — Колосов Николай Андреич, — сказал работник склада. — Присаживайтесь. |
