|
Однако бомжей, как прочих горожан, тоже тянуло на природу, поэтому в начале лета они устроились спасателями на лодочную станцию в дачном поселке Грузино, что в сорока километрах от Санкт-Петербурга, Зарплата спасателей была невелика, зато им предоставлялось жилье — небольшой деревянный домик возле Осиновского озера, на пляже которого располагалась спасательная станция. В домике имелись небольшая прихожая и комната, в которой стояли две кровати, стол, пара стульев и шкаф, разделенный внутри надвое. Правая половина шкафа была набита старой посудой, пожелтевшими книгами, журналами и старыми, изъеденными молью тряпками. Левая половина пустовала и предназначалась для обитателей комнаты. Гардероб Степаныча и Петровича был небогат, поэтому левую половину шкафа бомжи использовали для складирования пустых бутылок. Время от времени коллеги сдавали их в ближайший магазин, но освободившееся в шкафу место пустовало недолго. Сегодняшний день Степаныч и Петрович начали как всегда. Первым проснулся Степаныч. С трудом открыв глаза, спасатель взглянул на ржавый будильник с треснутым стеклом, стоявший на столе. Несмотря на почтенный возраст, будильник исправно работал, ежедневно напоминая бомжам о начале рабочего дня.
— Ух... — тяжело вздохнул Степаныч. Спасатель обвел взглядом комнату. На полу возле кровати валялась его одежда. На табуретке стояла консервная банка, служившая пепельницей. На столе, гордо подняв горлышко, находилась литровая бутылка, в которой оставалось сто пятьдесят — двести граммов водки. Рядом лежали хлеб, пара луковиц и стояла полупустая банка шпрот. Кряхтя, Степаныч приподнялся и сел на кровати. В голове его сразу зашумело. Он поморщился. «Не надо было мешать с пивом», — подумал спасатель. Степаныч встал с кровати, сделал шаг к столу и опустился на стул. Затем он нетерпеливо подвинул к себе стопку и наполнил ее до краев. Взяв тупой нож, разрезал луковицу и, очистив одну половину, макнул ее в горку соли, находившуюся на треснутом блюдце. Закончив приготовления, Степаныч резким движением опрокинул стопку, находившуюся в левой руке, и откусил кусок луковицы, которую держал в правой. Теплая волна прокатилась по его телу. В голове мгновенно просветлело. — Фу-у... — произнес Степаныч. Сделав глубокий вдох, он вновь наполнил стопку. — Мне оставь, — вдруг услышал опохмеляющийся бомж. Оторвав взгляд от рюмки, Степаныч взглянул на проснувшегося коллегу. — Что это ты без меня начинаешь? — поинтересовался Петрович. Будить не хотел, — объяснил Степаныч. — Пусть, думаю, еще поспит. До работы, слава Богу, минут сорок... Оправдание прозвучало не слишком убедительно. — Ладно, — махнул рукой Петрович, — налей и мне тоже. Степаныч наполнил вторую рюмку, а его коллега поднялся и присоединился к утреннему застолью. — Будем, — сказал он. Приятели выпили и закусили хлебом с солью. — Ты помнишь, что вчера было? — спросил Петрович. — Конечно. Во время работы размялись пивком, ну а уж после... Как положено. — Это все, что ты помнишь? — А что еще? Петрович постучал растопыренной ладонью по лбу. — Ни черта ты не помнишь! Мы вчера эту бутылку на последние деньги купили! Степаныч с трудом восстановил в голове вчерашний вечер и вспомнил, как, зайдя в магазин, вместе со Степанычем выгреб из карманов оставшуюся мелочь на покупку выпивки и закуски. — Что сегодня делать будем? — поинтересовался Степаныч. — Можно сдать бутылки, — сказал Петрович. — Третьего дня сдали. — Там уже накопилось. — На полкружки пива, — мрачно заметил Петрович. Коллеги допили водку и доели лук. — До получки еще неделя, — вздохнул Степаныч. |
