— А теперь танцуйте, покажитесь нашему другу, пусть он посмотрит, умеете ли вы двигаться и нет ли у вас тайных изъянов, — приказала хозяйка.

Затеянное представление продолжало доставлять ей огромное удовольствие. Девушки легко двинулись по кругу, покачивая бедрами и поворачиваясь во все стороны, чтобы Конан мог рассмотреть их прелести. Такого варвар вынести уже не смог: он, как ястреб на стаю куропаток, бросился на них и, выхватив из круга Мадину, унес ее в свою спальню. И там он уж не подкачал! Так и продолжалось: Денияра, Мадина, Шариза, Замира, Денияра, Ма…

Но, несмотря на то, что девушки были моложе хозяйки, тела их свежее и кожа более гладкая, если бы ему пришлось выбирать, то он отдал бы предпочтение Денияре. Так что разница в возрасте не все, по крайней мере, не самое главное…

Киммериец оторвался от сладостных воспоминаний. Что ж, ему вполне понятно, как чувствует себя юноша, желающий Испарану, и как ему мешает его, Конана, присутствие.

Соратница хана! Хорошее звание… Киммерийцу не хотелось расставаться с Испараной, больше всего на свете он жаждал взять ее с собой. Но в то же время он понимал, что ничего хорошего не выйдет, если он заставит гордую красавицу скитаться с ним по всему миру. Она была настоящая боевая подруга, искусная в обращении с оружием, выносливая и сильная, но все же лучше ей остаться здесь.

— Послушай… — Он поднял глаза на Джунгир-хана, который все это время, пока он предавался воспоминаниям, напряженно ожидал ответа. — Послушай, — повторил варвар, — я клялся киммерийским Кромом и замбулийским Эрликом, шанкийской Тебой и рогами этой нечисти Нергала, что никогда не вернусь в Замбулу и даже забуду название вашего города! Видишь сам, пришлось нарушить обет. Думаю, боги простят меня за это, — усмехнулся он, — но все равно оставаться здесь мне не хочется, так же как и тогда, несколько лет назад.

Лицо Джунгир-хана прояснилось, и впервые за время их беседы на нем появилось некое подобие улыбки.

— Завтра утром я покину твой благословенный город. — Варвар встал и, похлопав правителя по плечу, добавил — Не смотри так мрачно на мир. Ты опять на троне, а все, остальное уладится, поверь мне. Жизнь продолжается!

Джунгир-хан повеселел окончательно и, когда варвар, обернувшись у дверей, дружески помахал ему рукой, ответил радостной и открытой улыбкой.

Глава седьмая

Варвар побродил на прощание по Замбуле, заглянул в пару питейных заведений, где его появление вызывало любопытные взгляды и шепот собравшихся. Везде обслуживали по первому разряду, ловя каждый его взгляд и стараясь угодить. Ему даже не приходилось заботиться о размерах счета за выпивку, поскольку каждый хозяин считал своим долгом угостить его за счет заведения. В «Королевской Таверне» оркестр, состоявший из четырех сильно подвыпивших музыкантов, даже сыграл в его честь какой-то замбулийский марш под одобрительные хлопки и выкрики посетителей.

Наступил вечер, и киммериец возвратился во дворец.

Перед покоями Испараны щебетали и суетились несколько девушек. В одной из них варвар узнал сестру Юлбаша. Малика была одета в полупрозрачные шелковые одежды, которые не скрывали ее округлых плеч, небольших, прелестной формы грудей и плоского, с легкой девичьей припухлостью живота. Бедра обвивал широкий серебряный пояс, спускавшийся вниз, как у шанкийских женщин. Никто не признал бы в ней несчастную и изможденную девушку, которую без чувств и прикрытую лишь жалкими лохмотьями притащили в подземелье визиря Хоарезма.

«Неплохо устроились брат с сестричкой», — хмыкнул про себя Конан, не упуская случая легонько щипнуть прелестницу за тугую округлость сзади. Девушка протестующе взвизгнула, но в ее глазах варвар прочел совсем другое.

— Хозяйка твоя здесь? — спросил киммериец, откровенно рассматривая ее тело, просвечивающее сквозь тонкую ткань.