|
— Куда? — еще больше удивился Калита. — Ну, мы же хотели найти «шар желаний»? — Ладно, поменьше болтай. Я не знаю, что такое Сердце Дыры. — А вот она, — Дубасов показал на черную стену. — Сквозь нее мы не пройдем без помощи бабушки. — Не пройдете, милок, — услышал в наушниках Калита старушечий голос и обернулся за советом. Дубасов и Жора, конечно же, все слышали. — Налет может повториться, — тихо предупредил Чачич, глядя в ту сторону, откуда прилетели вертолеты, а потом и ракеты. — Все равно нам нужно туда попасть, — добавил Жора. — Какая разница, с кем? Жоре Калита доверял меньше всего. Интуиция у него была под пятой секса и импульсивности суждений. Молод еще был Жора для принятия взвешенных решений. Но на этот раз Калита его послушал. Устами младенца глаголет истина, подумал Калита и стал выбираться из развалин. — Вот это по-нашему, вот это хорошо, — прокомментировал Жора. Ох, рано радуешься, ох, твоими бы устами да мед пить, подумал Калита, но ничего не сказал. А еще он подумал, что они этот вход сами бы нашли. Правда, американцы тоже не нашли, а только понаставили вышки. Так что Жора, похоже, прав. — Не нашли, — словно угадав его мысли, ответил Дубасов. — Эта штука непроницаема. Даже американские ракеты с ней ничего не могли сделать. — Нечего меня уговаривать, — буркнул Калита. — Все это попахивает большой авантюрой. Держите уши на макушке, крутите головами и думайте. Учил я вас интуиции или нет? — Но вы же сами говорили, что интуиция не терпит догм, — напомнил Жора, помогая Калите преодолеть последние кирпичный завал перед дорогой, выметенной взрывами. Я просто за вас всех боюсь, подумал Калита и ничего не ответил. — Между прочим, — сказал Дубасов, — следы экспедиции, которые мы искали, вели именно сюда. — Это ничего не значит, — сказал Калита. — Сердце Дыры, могло возникнуть уже после экспедиции. Может, это и есть та Глобула, о которой так спорили наши ученые? И она не за миллиарды солнечных лет от нас, а здесь, рядом. Старуха оказалась классической бабой-ягой: в платке, длинной развевающейся юбке и почему-то в солдатских ботинках времен нэпа. Вот блузка на ней была странная — словно из какого-то модного бутика, с блестками и яркой расцветки. — Здравствуй, красный командир, — сказала она. У Калиты глаза полезли на лоб. Дубасов за спиной бабы-яги подавал ему знаки, чтобы он ничему не удивлялся. Должно быть, бабуля из той, коммунистической эпохи, или даже из времен гражданской войны, решил Калита и ответил: — Здравствуйте, здравствуйте. Извините, как вас по имени-отчеству? — Марья Ивановна, — прокаркала старуха. — Очень приятно, — сказал Калита. — А где же вы живете, Марья Ивановна? — Как где? Вестимо! Вот там и живу, — старуха показала на стену. — Я вас сейчас накормлю горячей картошечкой, и первачок у меня есть, и баньку сварганю. — Баньку — это хорошо! — воскликнул Дубасов и обернулся к Калите, — мол, как я все организовал! И так он это здорово сделал, и так было заманчиво попариться, что даже недоверчивый Калита расслабился. Перспектива смыть с себя грязь и пот показалась ему очень заманчивой. Марья Ивановна подошла к черной стене. Они, как цыплята, за ней. Калите это все страшно не нравилось. Не любил он непонятных вещей, когда от тебя ничего не зависит. А кто любит? Покажите мне этого человека, думал он. — Вы, соколики, не бойтесь, — сказала старуха. — Я вас свои пояском обвяжу, а то как бы чего не вышло. С этими словами она сняла поясок. Жора едва не брякнул, мол, короткий же! Но она этим коротким пояском их обвязала и повела, бормоча что-то себе под нос. |
