|
— У меня же еще мясные щи есть! — Давай щи! — воскликнул Жора, и Калита незаметно погрозил ему пальцем. Молодуха подхватилась, косой мотнула, каблучком притопнула. Калита загорелся: — А где твой муж? — начал он издалека. — Да какие нынче мужья? — в свою очередь спросила она, возясь у русской печки. — Скажете тоже! — Без мужа, чай, тяжело? — гнул свое Калита. — Может, и тяжело, только кто признается? — натужно ответила Молодуха, поставила на середину стола горшок со щами и открыла крышку. По горнице распространился кисловатый запах щей, сваренных на мясе. — Ну-у… Вы, например? — Я?! — удивилась молодуха. — Я уже замужем была… три раза, — добавила она, разливая по тарелкам щи. Выпили еще по две и принялись хлебать наваристые щи, не забывая о черном хлебе и зеленом луке, который макали в соль. — И что? Так вот никого и не полюбила? — спросил Калита покровительственно. — Нет, почему? Я всех своих мужей любила… — А меня полюбишь? — набрался храбрости Калита. — Тебя? — снова удивилась она. — Так ты ж мне не муж! — Ну и что? — окончательно разошелся Калита. — Дело поправимое. — Ох ли, Андрей Павлович? — О-па?! — теперь уже удивился Калита. — А откуда ты мое имя-отчество знаешь? — Так оно у вас на внутренней стороне шлема написано. Должно быть, по армейской привычке написали, Андрей Павлович? — ответила она лукаво. — Точно… — вовремя среагировал Калита и перевернул шлем. — Это я так, проверяю. — А ничего проверять не надо, — гордо сказала молодуха и вскинула голову так, что свою Калита тут же потерял. — Ну, тогда выпьем?! — Выпьем! Выпили не одну, а две. Жоре захорошело. Он вообще плохо переносил алкоголь, начал что-то было напевать, но его никто не поддержал, потому что у него было плохо со слухом. — Я, Зинаида Ивановна, извиняюсь, готов жениться хоть сейчас. Да как бы грехи не пускают. — Знаю я ваши грехи. Женат, поди, на Большой земле-то? — Не буду врать, — сознался Калита. — Женат, Зинаида Ивановна, женат. Так это ж разве жена? Вот вы!.. — А что? — Лебедушка. Зинаида Ивановна зарделась: — Тоже скажете… — Нет, я человек прямой, что вижу, то и говорю. Красота у вас неземная. — Что есть, то есть, — подтвердила Зинаида Ивановна. — Я извиняюсь, — спросил Калита. — А какого вы роду-племени будете? — Ну вот… — тяжело вздохнула Зинаида Ивановна, — все испортил. — А чего испортил-то? — чуть испугался Калита. — А то испортил, что не девица я! — А кто?! — выдохнул Калита, и его едва не перекосило. — А вот как явлюсь в своем естестве, то и укакаешься. — Это не надо, — пошел на попятную Калита. — Я извиняюсь дико. Ошибся малость. С кем не бывает. Вы, хозяюшка, нас простите. Мы люди военные, прямые. Манерам там разным не обучены. У нас как бы задача другая. Но откровенно скажу — люди мы порядочные и честные. — Да уж вижу, вижу… — успокоила его молодуха. — Нечего расшаркиваться. Я же вас проводить пришла, тоже от всей неземной души. — Спасибо, — насторожился Калита. — Я извиняюсь, а куда? — Как куда? Вы же идете к этому самому «шару желаний». — Да, — важно кивнул Калита. — Идем. — Ну вот завтра и найдете. — Ой, спасибо, хозяюшка… Ой, как уважили… — лепетал Калита. |
