|
Чачич проснулся и вытаскивал из волос репейники. Разведчики тоже все были в репьях, да еще и мокрыми, как после кросса. Дубасов поведал: — Хуторок тут недалеко. Дорога странная, кольцами. Озера есть, одно в другое переливается. Народу никакого. — А ловушки? — Ни одной не заметили. — А скот? — Две буренки пасутся на лугу. Черт, где же мы? — удивился Калита. Там, где ловушки, домашнего скота не бывает. Эту аксиому знают даже сталкеры-салаги. Куда нас этот «трикстер» по имени Марья Ивановна завел? Значит, мы почему-то вышли из Дыры и даже из Зоны? — А что в хуторке? — В хуторок мы не входили, с полчаса понаблюдали издали. Кто-то там есть. Дымом пахнет. — Ладно, — поднялся Калита, — идем на хутор. Оружие держать наготове. Мало ли что! Но, как всегда, без фанатизма. Не дай бог кого-нибудь зацепим. Хлопот не оберешься. Они пошли. Дом стоял на пологой стороне холма, в старом саду. Наверное, хозяин был старым или больным, потому что земля в под деревьями была сплошь усыпана гниющими яблоками, а дом обветшал. Калита понюхал воздух. Действительно, печь топилась совсем недавно, должно быть, с ночи. — Командир! Командир! — горячо зашептал в динамик Жора Мамыра. — Хозяйка появилась. — Где? — С моей стороны. По воду пошла. — Чачич, за мной! Шлем только сними, а то напугаем всех. Они пробежали двор. Хорошо, хоть собаки не было. И очутились на крыльце. Калита потянул дверную створку. Дверь скрипнула и поддалась. Изнутри пахнуло теплом и едой. Вначале они попали на веранду, где под лавками на полу были рассыпаны яблоки, потом через темные сени — в чистую горницу. — Вот те на! — удивился Чачич, опуская автомат. Стол ломился от еды. Здесь было все: и соленые, и свежие огурцы, и картошка с мясом, посыпанная укропом, и самогон в бутылке, заткнутой кукурузным початком, и пахучий домашний хлеб, нарезанный по-крестьянски большими ломтями, а еще квашеные помидорчики, капуста, сметана в чашках и отварная курятина. Калита тоже опустил оружие. У обоих потекли слюнки. — Пожалуйте, гости дорогие! — дверь в глубине комнаты распахнулась, на пороге стояла Молодуха, из-за ее плеча виновато выглядывал Жора. — Картина Репина «Не ждали», — прокомментировал Калита. — Это что ж, все для нас? — спросил он, словно все происходящее было в порядке вещей. — А для кого? — удивилась Молодуха. Была она высокой, статной. С яркими губами и огромными глазищами. Господи, подумал Калита, усаживаясь на почетное место во главе стола, где же вас делают такими? Молодуха села от него по правую руку и первым делом налила каждому по большой чарке. Только они за них взялись, как Жора закричал: — А Андрюха? Вот же его место! — Точно! — согласился Калита, не в силах оторвать глаз от прекрасной Молодухи. — Как это я запамятовал?! Дубасов, Дубасов, — произнес он в микрофон, — слышишь меня? Снимай пост и дуй сюда. Мы тебя ждем. Дубасов, как дух, возник через секунду, занял место за столом, бросив рюкзак и оружие в углу, и они выпили. Крякнули и принялись за еду. Через минуту, утолив первый голод, Калита спросил: — Хорошие у вас места, тихие, богом забытые. Рядом никого нет? — Так кто же здесь будет, кроме нас? — удивилась Молодуха. — А-а-а… Ну да, ну да, — согласился Калита. Выпили еще по одной. И тут же, не закусывая, по третьей, и Жора начал говорить громче обычного, а Дубасов стал искать мясные кусочки пожирнее. Чачич же налегал на квашеные помидоры и капусту. — Что же я сижу?! — встрепенулась Молодуха. — У меня же еще мясные щи есть! — Давай щи! — воскликнул Жора, и Калита незаметно погрозил ему пальцем. |
