Опера звали Василий Борокин. Они росли в одном дворе и учились в одной школе. Они играли с одними и теми же ребятами, лазили в одни и те же сады воровать яблоки и сливы, строили плоты во время паводка и мечтали, как выяснилось, каждый о своем…

В седьмом классе, когда они оба втюрились в Нюрку Попову, Антоша имел явное превосходство над своим не особо симпатичным соперником. Когда Нюрка согласилась пойти с Антошей на ночную рыбалку, Васька Бородкин не просто расстроился, он пришел в неописуемую ярость.

Утром, приплыв к берегу без рыбы на старенькой лодке, счастливые и невыспавшиеся, они разошлись по домам. Во время своеобразного свидания они плавали на остров и сидели там у костра. Удочки всю ночь пролежали в траве, червяки расползлись, а Антоша с Нюркой всю ночь обнимались возле раскидистой ивы и целовались взасос. Несмотря на то что ночная рыбалка оправдала не все его ожидания, Антоша тут же сообщил своим дружкам Лехе Смирнову и Вовке Баранову, что получил от Нюрки все, о чем в их возрасте мечтают все мальчишки. Васька Бородкин, узнав об этом от Смирнова, заявил, что ему на это наплевать, и назвал Нюрку шалавой.

Нюрка, до которой также дошли хвастливые россказни Антоши, устроила будущему барыге разнос и отвесила смачную пощечину. После этого Антоша и Нюрка больше не общались. До сего дня Антоша не общался и с Васькой Бородкиным.

Сейчас, в расстегнутом едва ли не до пупа кителе, Васька сидел, откинувшись на спинку стула, курил «Казбек» и язвительно ухмылялся во весь свой кривозубый рот. Он был конопатым, со взъерошенными волосами, напоминающими раскуроченный вилами сноп прошлогоднего сена, с бесформенными ушами и лягушачьим ртом. Единственным, что, по мнению Антоши, не было в Бородкине отвратного, были его зеленые глаза – пронзительные, бездонные, сверлящие собеседника, словно закаленный бурав. Глядя на скалящегося Бородкина, Антон сжимал кулаки, щурился от направленного ему прямо в лицо света настольной лампы и старался дышать как можно ровнее.

Несколько дней тому назад в Панино был ограблен продовольственный склад. Грабители вывезли почти все продукты, кроме того, был убит пожилой сторож, так что дело наделало много шума. Речь сейчас шла именно об этом.

– Ну что, Ананьев, будешь Ваньку валять или правду говорить начнешь? – продолжал свои расспросы Бородкин.

– Какую такую правду? – Антоша изо всех сил старался казаться беспечным.

– Про то, как ты и твои дружки склад обчистили.

– О каких дружках речь ведешь, Васек? Что-то я тебя не понимаю.

– О кореше твоем, Го́ре. Только не говори, что впервые о таком слышишь.

– Не скажу! Слышал…

– Ну и…

– С Горой общались, скрывать не буду. Однако дел у меня с ним никаких нет и быть не может. Про склад тоже слышал, все о нем говорят, но к тому, что там случилось, я уж точно непричастный, – заливался соловьем Антоша.

С Егором Жутиковым – матерым вором из Запсковья, более известным как Гора Жуткий. – Антоша сошелся сразу же после своей второй отсидки, позволившей ему избежать мобилизации. Считавшийся к этому времени уже матерым рецидивистом, Антоша без особого труда был принят в банду Жуткого, однако на общем фоне особым уважением не пользовался. В банде Антоша был обычной шестеркой, мальчиком на побегушках, как это принято говорить, «подай-принеси». Несмотря на все свои уверения, Антоша действительно принимал участие в ограблении Панинского продсклада, однако к убийству сторожа Антоша был непричастен. Тем не менее получить срок за соучастие в убийстве ему совсем не хотелось. Бородкин же умело давил подозреваемого, словно читая мысли Антоши.

– Ой, как складненько у тебя все получается! Ты у нас просто Андерсен какой-то, ну просто мастак сказочки рассказывать.