– Возможно. – Она коснулась варварского золотого украшения в виде кулона на кожаном шнурке.

– Виана дала мне ларец с драгоценностями, и там лежало это. Она сказала, вы настаиваете, чтобы я не снимала его. – Ее губы сжались. – Мне не нравятся безделушки.

– И тем не менее вы будете носить его.

– Не хочу.

– Это не украшение. Только членам моей семьи позволено носить такой талисман.

Внезапно она как бы со стороны увидела себя, лежащей перед ним на подушках совершенно обнаженной.

– Пусть Виана тогда и носит.

– У нее есть свой, она его всегда надевает, выходя за пределы дворца. – Взглянув на нее, он увидел, что она готова взбунтоваться. – Почему вы сердитесь? Это же защитит вас.

– Я подумаю об этом. – Она обошла Павду слева, минуя Сайда, смотревшего в пространство отчаянным взглядом, он тщетно пытался стать невидимым.

– Или вы будете носить это украшение, или вы не покинете своих покоев.

Она вызывающе взглянула на него, его лицо выражало жесткую непреклонность. Он резко кивнул в сторону дворца.

– Оставь нас, Сайд.

Молодой человек что то облегченно пробормотал и передал поводья Галену. В следующий момент он уже бежал по лестнице дворца, перепрыгивая через две ступеньки.

– Здесь не о чем говорить. Тесс, – сказал мягко Гален. – Я знаю, вы готовы к борьбе до победы надо мной, но только не в этом случае. Кулон будет охранять вас, и поэтому вы станете его носить.

– Что? – переспросила Тесс, провожая взглядом Сайда, вбегавшего во дворец. Она опять взглянула на Галена. – Почему вы отослали его?

Он моргнул, не ожидая такой резкой смены разговора.

– Я сказал, что намерен выиграть это сражение.

– И вы не хотели, чтобы он видел мое поражение? – Она с удивлением посмотрела на него. – Как странно. Моего отца никогда не волновало, если слуги становились свидетелями унижения моей матери. – Она предостерегающе подняла руку, увидев, что он собрался что то сказать. – Знаю, я опять заговорила об отце. Попытаюсь впредь держать язык за зубами. А теперь помогите мне сесть на Павду. Я не уверена, что смогу легко перекинуть ногу через ее спину. Как вы полагаете, существует ли какая либо естественная причина, по которой принято женщинам ездить в дамском седле?

Он нахмурился.

– Мы не закончили наш спор.

– Ну, конечно же, мы его закончили. – Она пристально взглянула на него. – Разве вы не видите, что я все еще не сняла этот безвкусный кулон?

– Но вы намерены носить его и впредь? Ее взгляд просветлел.

– Помогите мне сесть на Павду.

Он подошел ближе, поднял ее, и она села верхом.

– Ощущение очень… необычное.

– Это пройдет. – Он продолжал, прищурившись, смотреть на нее. – Почему вы больше не сердитесь?

– Я не сер… – Она оборвала себя, встретив его взгляд, и затем просто сказала: – Вы правы, я ненавижу чувствовать себя беспомощной, но я вынесу это, поскольку вы щадите мою гордость.

Он отвел взгляд.

– Мужчина также чувствует себя беспомощным, когда его охватывает вожделение. Он мучается и не может заснуть и хочет лишь одного – овладеть женщиной. Я хотел пойти к другой женщине, к любой женщине прошлой ночью, после того как оставил вас.

Она фыркнула.

– И вы, конечно” так и сделали?

– Нет.

– Почему?

– Я только что женился.

– Не понимаю.

– За мной также наблюдают. Я не могу допустить, чтобы кто нибудь подумал, что я нашел вас недостаточно привлекательной.